искали?
- Им там нечего делать.
Отложив второй наголенник в сторону, Уэлгрин уставился на сестру.
- Иллира, что стряслось?
Теперь, когда она была рядом с братом, девушка почувствовала, что ее Видение становится не таким отчетливым. Она Видела, как он передает ее сообщение, но не Видела, как он приходит во главе своих людей к алтарю Зипа, чтобы уничтожить его.
- Один молодой парень пришел ко мне сегодня днем с рассказом об алтаре у Белой Лошади и духе Бога-Громовержца, которому он там приносит жертвы...
- Артон.., принесен в жертву?
Это было противозаконно, но тем не менее случалось.
Иллира покачала головой.
- Этот парень - обычно его зовут Зипом - внес своего грязного демона в мою жизнь. Он дотронулся до меня, а когда я отказалась, дух вселился в моего сына, и теперь Артон плачет черными слезами.
- Яд... Зип? - пристегнув второй наголенник, Уэлгрин улыбнулся, услышав имя парня. - Давно пора покончить с ним.
Нельзя допустить, чтобы пламя разгорелось в пожар. Я слышал, кое-кто из бейсибок умеет исцелять кровь. Если они вылечат ребенка Санктуария, это будет способствовать спокойствию...
Иллира обрушила на стол оба кулака. Ни Уэлгрин, ни Видение не шли в правильном направлении.
- Ты не слушаешь меня! Брат, в крови Артона нет яда. Его ищут духи. Духи богов, пробужденные на алтаре на берегу реки. Что ты сможешь сделать для Артона такого, чего еще не сделала я?
Что смогут сделать бейсибки с обнаженной грудью, когда дух Бога-Громовержца витает у алтаря, ожидая своего часа? Уничтожь алтарь, и я спасу своего сына.
Оглядев сестру с ног до головы, Уэлгрин оставил панцирь на столе.
- Иллира, мои люди бьются изо всех сил, чтобы удержать Лабиринт. В этом городе столько заговоров и убийств, что это невозможно даже представить, а ты хочешь, чтобы я таскался по болотам у реки в поисках груды замшелых камней? Если тебя беспокоит только алтарь, скажи Даброу - он разобьет его своей кувалдой.
- Я ничего не говорила Даброу.
Уэлгрин поднял брови, так как пребывал в полной уверенности, что у супружеской четы нет тайн друг от друга, и готов был уже задать новые вопросы, но Иллира отвернулась к очагу.
- Не знаю, почему я пришла за помощью к тебе, - обернувшись, она оглядела комнату. - Видение кончилось, и я не знаю, что делать дальше.
- Можешь подождать здесь, - почти ласково произнес Уэлгрин. - Я вернусь утром. А хочешь, я провожу тебя назад в Сладострастие, и ты побудешь там с Артоном.
Серебряная прозрачность Видения исчезла, Иллира и представления не имела, когда оно вернется. Сверхъестественная уверенность, которую оно вселяло, покинула ее. Казарма же пробудила в девушке слишком много жутких детских воспоминаний, чтобы принять предложение брата остаться здесь. Она попросилась обратно, и Уэлгрин, вызвав Ситен и двух стражников, пошел проводить ее. Вооружившись тяжелыми факелами, они двинулись в путь. Лишь небольшая стычка в одном из переулков задержала их.
- НФОС, - пробормотал Уэлгрин, когда возмутители спокойствия разбежались, но для Иллиры, почти не покидающей базара, это ничего не сказало.
Миртис встретила воинов кубками крепленого вина. Иллира сразу же поспешила в детскую; как она и ожидала, состояние ее сына не улучшилось. Вынув находящегося без сознания ребенка из кроватки, Даброу прятал его в своих объятиях, а Лилис, измученная и встревоженная необъяснимым поведением брата, с безумным видом сидела на полу, вцепившись отцу в ногу.
- Ты последовала интуиции С'данзо? - с обвинением в голосе спросил Даброу.
- Я подумала, что Уэлгрин сможет помочь, - сбросила с плеч плащ Иллира. - Он обещал, хотя не знаю, поможет это или же, наоборот, ухудшит положение. Будем молиться, это все, что нам осталось.
- Ты и молиться? - спросил ее супруг так, словно перед ним была незнакомка.
- Да - тому, кто хочет нашего сына.
Небо постепенно порозовело, потом стало ясно-голубым. Состояние Артона не ухудшилось, но и не улучшилось. Утомленные бессонной ночью, Иллира и Лилис приткнулись к кузнецу и задремали. Остальные дети, чтобы не беспокоить их, были уведены в дальнюю часть дома, оставив семью в молчаливом уединении.
Черная птица, не такая большая, как та, в которую Иллира превратила свое видение, но несомненно настоящая, шумно застучала в окно. Иллира проснулась в надежде, что это Дар возвратился к ней. Но не успела она разобраться, в чем дело, как в коридоре послышались шум и крики, завершившиеся появлением Верховного жреца Вашанки Молина Факельщика на пороге детской.
- Иллира, - позвал жрец, не обращая внимания на остальных.
Удивленная, девушка опустилась перед ним на колени: власть жреца была реальной, хотя бога его и не существовало больше.
- Как ребенок?
Она покачала головой, забирая Артона из рук Даброу.
- Все так же. Дышит, но и только. Откуда вы узнали? И почему вы здесь?
Молин издал сардонический смех.
- Обычно я не отвечаю на подобные вопросы. Я знаю, потому что взял за правило знать все, что происходит в Санктуарии, чтобы находить возможность управлять городом. Ты ходила в гарнизон. Ты сказала, что твоего сына 'забрали'. Ты говорила о духах и Боге-Громовержце, но не упомянула Вашанку. Ты хотела, чтобы твой брат расправился с алтарем, но всем остальным собиралась заняться сама. Говорят, у тебя есть легендарный Дар С'данзо, и я хочу знать, что именно ты Увидела.
Жрец, похоже, не удивился, когда Иллира в ответ лишь отчужденно уставилась в пол.
- Что ж, в таком случае позволь убедить тебя.
Ласково взяв за руку, он повел ее к крытому портику, где уже сидел ворон. Даброу поднялся было, чтобы последовать за ними, но двое немых из храма, вооруженные тяжелыми копьями, убедили его остаться вместе с детьми.
- Никто не предавал тебя, Иллира, и не предаст. Когда Уэлгрин рассказывает мне детали, он не видит всей картины целиком. Но ты.., я думаю, картина, которую видишь ты, даже полнее, чем моя. У тебя есть Дар, Иллира, и ты Видела Бога-Громовержца, ведь так?
- У С'данзо нет богов, - смущаясь, ответила девушка.
- Да, но, как ты сама призналась, что-то коснулось твоего сына. Это что-то связано с уже известными богами?
- Не с богами, с духами богов - гискуремами.
- Гискурем? - Молин со всех сторон обсосал это слово, и ворон тоже попробовал его на клюв. - Духи? Демоны? Нет, не думаю.
Вздохнув, девушка отвернулась, но заговорила громче, чтобы жрец услышал то, что до него не слышал ни один сувеш.
- Мы видим как будущее, так и прошлое. Люди сами творят богов. Если есть нужда в них или надежда на них, сначала появляются гискуремы, а потом боги - когда больше не остается нужды и надежды. Гискуремы похожи на людей, иногда в качестве их призываются демоны, и только когда они наполняются нуждами и надеждами всех людей, они становятся по-настоящему богами существами более могущественными, чем люди и демоны. У народа С'данзо нет нужды в богах, поэтому мы и не вызываем гискуремов.
- Значит, Вашанка - не сын Саванкалы и Сабелии. Он - надежда и нужда первых битв, в которых сражались древние ранканские племена? - рассмеялся чему-то своему Молин.
- В определенной степени, да. Как правило, именно так и происходит, но трудно проследить прошлое настолько далеко, особенно в отношении такого бога, как Вашанка, - попыталась смягчить свое заявление Иллира. Ведь человек этот был жрецом Вашанки, и не стоило рассказывать ему о жизни и смерти его бога.
