переправы Михайло сразу известил о всём произошедшем тысяцкого. Остромир явился незамедлительно, разместил обоих гостей в хороших светлых комнатах, а сам, в сопровождении сотника, отбыл в Киев - как поняли друзья, столицу этой страны, которая называлась Русью. С Карсидаром и Читрадривой были внимательны, предупредительны, отменно кормили, верный Ристо был ухожен. До неудачного 'эксперимента' по обнаружению второго входа в пещеру Карсидар мог наведываться на конюшню, прогуливаться по крепостным стенам, вволю любоваться окрестным пейзажем, а Читрадриве даже теперь разрешалось ходить по городку в сопровождении приставленных к ним слуг.
Приложив немалые усилия, друзья разобрали местное наречие и уже могли довольно сносно объясняться с русичами, поэтому Читрадрива приносил с каждой прогулки какую-нибудь интересную новость. Например, третьего дня он выяснил наконец, кто такие древляне, после чего сдержанно отчитал Карсидара за бессмысленное враньё Михайлу. 'Древлян, древлян, - передразнил он. - Видишь, что за древлян?! Понимаешь теперь, как подозрительны твои слова?' А вот насчёт Хорса дело обстояло похуже - некоторые при упоминании этого имени плевались и делали странное движение правой рукой, некоторые же толковали нечто невразумительное насчёт света...
За подозрительной парочкой самозванных древлян зорко следили, глаз с них не спускали денно и нощно. Оружие, разумеется, вежливо предложили не носить. Карсидар решил воспользоваться вынужденным бездельем и дать Читрадриве несколько уроков фехтования, используя тяжёлые длинные палки. Однако на второй же день явился вездесущий Ипатий и, угрюмо ворча, попросил их бросить эту 'забаву'. В общем, они оставались под наблюдением, поскольку...
- Ты прекрасно знаешь, что русичи тебя боятся, - сказал Читрадрива и добавил с чувством: - Ещё бы им не бояться! Уважают они тебя, твою силу и могущество. Может, Михайло с Остромиром берегут таким образом дорогого гостя...
- Не берегут, - оборвал Карсидар речь гандзака. - А берегутся сами. Узкоглазый серёжку оттяпал...
Опять зачесалось под повязкой, и он потрогал кармашек пояса, где лежала драгоценная вещичка.
- ...вот они и пытаются защитить себя. Понимают, что если не сделать этого, если хоть пальцем тронуть нас - я им покажу!
- Если бы ты действительно хотел им показать, то уничтожил бы вслед за татарами. Разве нет?
- Что правда, то правда, - вздохнул Карсидар. - Но они ведь ничего плохого нам пока не сделали, да и внешне похожи на нас... Гм. Особенно на тебя, - он шутливо поклонился русоволосому и голубоглазому Читрадриве. - А уж каким удачным именем я тебя наградил. Дрив-древлянин!..
Тот фыркнул:
- Лучше не напоминай! А насчёт службы у князя подумай, не отказывайся заранее.
- Там посмотрим, - ответил Карсидар немного задиристо. - Вот вернётся наш благодетель Михайло...
Они вздрогнули, одновременно посмотрели в окно, а затем друг на друга. Со двора доносился отчётливый конский топот.
- Ты что, и события предугадываешь? - спросил Читрадрива.
Заскрипели петли тяжёлых ворот, во двор въехал небольшой конный отряд. Среди прибывших нетрудно было различить фигуры тысяцкого и сотника.
- Явились, не запылились, благо пыль дождём прибило, - проговорил Читрадрива. - Ну что ж, скоро нас призовут в гридницу. Узнаем, что решил насчёт колдуна и его подручного местный правитель.
Однако гандзак ошибся. За ними не прислали ни до обеда, ни после. Только вечером явился Ипатий и угрюмо буркнул:
- Ну, Хорсадар, Дрив, ступайте оба к Остромиру. Ждёт он вас.
Гридница была длинной прямой комнатой на манер парадного зала, только поменьше и не с каменными стенами, а с деревянными. Возможно, так строили из-за прохладного климата, ведь в деревянном доме теплее. 'Думали, едем на юг, отогреемся, а тут, оказывается, хуже, чем в Орфетанском крае', - твердил гандзак, недовольный тем, что им с Карсидаром запретили драться на палках (эти упражнения согревали).
К стене гридницы прислонился Михайло. Он был без доспехов, но с мечом. А на стуле с высокой спинкой развалился нарядно одетый тысяцкий. Правда, спинка такой высоты лишь подчёркивала малорослость коренастого широкоплечего Остромира, и, несмотря на всю серьёзность момента, Карсидар едва сдержал улыбку.
- Эй, Ипатий, проверь, нет ли кого за дверью, - обратился сотник к бородачу, вошедшему в комнату вслед за Читрадривой и Карсидаром.
Ипатий выглянул за дверь, отрицательно мотнул головой и остался стоять около входа. Кроме них ни в гриднице, ни около неё никого не было.
- Хорошо. - Остромир подобрался, даже привстал немного на стуле, чтобы казаться выше, и сказал гостям: - Слыхал я, что вы научились говорить по-нашему. Так?
- Верно, научились, - подтвердил Карсидар.
В глазах тысяцкого мелькнуло изумление. Он задумчиво подкрутил левый ус и обратился к Михайлу:
- А ты часом не напутал? Или они тебя поначалу обманули?
- Что ты, Остромир! - Михайло растерянно развёл руками. - Лопотали они бойко, это верно, да только всё по-своему, непонятно. Но чтобы так...
- Не подозревай за Михайлом худого, - поддержал начальника Ипатий. - Я сам могу подтвердить, что они выучились. При мне ведь дело было, я за ними, почитай, неотрывно наблюдал.
- Наблюдал, - тысяцкий тяжело вздохнул. - Как же ты не доглядел, что колдун молнией в святую церкву ударил?
Остромир вперил жёсткий взгляд в Карсидара и резко спросил:
- А ну, Хорсадар, сознавайся: кидал молнию в церкву?
'Не отвечай необдуманно, он не в духе. Видимо, что-то случилось в столице', - почувствовал Карсидар мысль Читрадривы.
Впрочем, он и сам насторожился, уловив витавшую в воздухе подозрительность, попробовал аккуратно проникнуть на самый краешек сознания сотника, как учил гандзак. И, прежде чем чуткий Михайло вздрогнул, Карсидар уже знал: точно, поездка не удалась. По крайней мере, её результаты оказались для русичей неожиданными.
- Что такое церква? - спросил он, чтобы слегка протянуть время. - Дом, у которого молнией разбило пристройку?
- Ты малоумным не прикидывайся! - строго сказал Остромир. - Знаешь ведь, куда метил, чёрная твоя душа. Аль ещё в какое место целился?
И тысяцкий обратился к Ипатию:
- Другого чего не разбило?
Бородач отрицательно мотнул головой, а Карсидар сказал как ни в чём не бывало:
- Не направлял я молнию в церкву вашу. Да и как я мог сделать это, сидя взаперти?
- На пристройке башенка была, - вставил слово Читрадрива. - А молния всегда в высокое место бьёт - в деревья и в дома.
Остромир глянул исподлобья на Михайла, проворчал:
- Ишь, и этот лопотать по-нашему выучился! Оба они одного поля ягоды. После чего обратился к гандзаку: - Ты не суйся в наш разговор, а то не посмотрю на ваше колдовское звание и допрошу обоих, как полагается! Живо мне всё выложите.
'А ты не пугай', - хотел ответить ему Карсидар, но был остановлен Читрадривой, который мысленно велел ему не раздражать лишний раз тысяцкого.
Видя, что гости не вступают в препирательство, Остромир немного смягчился и продолжал:
- Зря вы так поступили с церквой наших любимых святых. Слух о том докатился уже до самого митрополита...
- Святые - это ваши боги? - всё-таки не выдержал Карсидар.
Тысяцкий издал то ли вздох разочарования, то ли стон.
- Поганцы они оба, и Хорсадар, и Дрив, - заметил Ипатий.
