ввергнуть Русь в пучину бедствий.
- Всеслав, как я помню, не принёс на Русь худа. Хорсадар же ненавидит татар, - возразил Данила Романович. - Значит, поможет мне. А уж Дрив денно и нощно читает Святое Писание. Или мне неправду говорили?
Иосиф нехотя кивнул, подтверждая правоту князя.
- Какой же из него-то враг?
- Сие суть козни нечистаго! - возопил митрополит.
Князь медленно встал, расправил плечи, подошёл к коленопреклонённому старцу и, нависая над ним наподобие горы, медленно, по слогам отчеканил:
- Да я, отче, хоть чёрту душу продам, если он поможет оборонить мою землю. Ты понял?
Иосиф страшно закричал, отшатнулся, упал на бок и пополз прочь от князя. Тот нехорошо засмеялся и прошептал:
- Ползи, ползи гадом на брюхе. Убирайся с глаз моих! Я тебе не Ростислав Мстиславыч, которому можно влить яд слов в уши.
- Побойся Бога Вседержителя, княже, - пролепетал старец, который дополз до стены и упёршись в неё лысым теменем наконец остановился. - Гордыня обуяла тя, грешнаго. Душу, бессмертную душу... Паче...
- Что ты меня Богом пугаешь, - поморщился Данила Романович. - Господь послал мне этих двоих во благо, а не во зло. И в этом милость Его великая, а не дьявольское искушение! А я пуганый. Меня, отче, и не такие, как ты, пугали. Когда на Галич целое войско шло, а я, сам дитя, сидел там с братом малолетним, тогда пострашнее было. И то король Угорский за нас вступился. Значит, милость от Бога была со мной, есть и будет. И ныне, и присно, и во веки веков, - и князь слегка притопнул ногой, словно припечатал эти слова.
Цепляясь за стену, митрополит едва сумел подняться на ноги и, слепо шаря перед собой руками, побрёл к выходу.
- Митру возьми, отче, - князь поднял с пола странный головной убор Иосифа и подошёл к нему.
Старец не реагировал. Тогда Данила Романович сам нахлобучил ему на голову эту богатую шапку, поправил шитую золотом накидку, сползшую с левого плеча, мягко взял под локти, подвёл к дверям. Михайло распахнул их, и митрополит пошатываясь вышел из комнаты.
- Так, - произнёс князь удовлетворённо. - Отношения с главой церкви мы выяснили.
Остромир поперхнулся, пытаясь сдержать смешок.
- Всё же помягче бы с ним, - сказал Михайло, покусывая нижнюю губу, отчего его борода мелко подрагивала. - Митрополит стар, как бы чего не случилось...
- Очухается, - возразил Данила Романович. - Это сейчас ему кажется, что настал миг гибели земли Русской. Он ещё поймёт, что я прав, а он - нет. А если помягче... Если помягче, Михайло, сам знаешь, не сдобровать тогда нашим гостям. Много прольётся крови, ибо Хорсадар себя в обиду не даст. Разве нет? - Он посмотрел Карсидару в глаза и добавил: - Зато теперь, закончив обсуждение дел церковных, мы можем, наконец, заняться нашими прямыми обязанностями.
Князь вернулся к стулу, подбоченившись уселся и спросил:
- Так что, Хорсадар, берёшься помочь мне супротив татарвы?
- Да, - просто сказал Карсидар, представив на миг, как масса плосколицых узкоглазых дикарей накатывается на все окрестные земли, покрывает их, точно саранча, и уничтожает всё живое. От этого ему опять сделалось тошно, и, чтобы отогнать видение, он энергично кивнул и ещё раз подтвердил: - Да, берусь.
- Хороший ответ, - похвалил Данила Романович. - Ну а ты, Дрив?
- Я не воин, княже, - осторожно ответил Читрадрива. - Я просто путешественник. Смотрю мир, ищу новые знания...
- Однако же ты колдун, как и твой товарищ. Значит, и от тебя толк будет. Скажи, берёшься ли служить мне?
- Я помогу Хорсадару, - сказал Читрадрива, обойдя таким образом вопрос о найме на службу.
- И ты неплохо ответил, - рассмеялся Данило Романович. - Но теперь я желал бы знать вот что...
Он искоса взглянул на двери, за которыми скрылся митрополит.
- Пока нет всяких недоброжелателей... Пока мы впятером... - князь явно затягивал время, обдумывая свои слова. Наконец спросил без обиняков: Признавайся, Хорсадар, кто ты на самом деле: магометанин или же иудеянин?
- Ай, Остромир! - Михайло был явно недоволен. - Зачем ты...
- Ничего, так и надо было, - возразил Данила Романович.
А Карсидар опешил, не зная, что сказать. Он вообще путался в названиях здешних племён, а от него ждали немедленного ответа...
'Мой принц, да ведь я встречал это слово в священной книге!'
Мысль Читрадривы была послана настолько сильно, что Карсидар испугался, не услышал ли её кто- нибудь кроме него. Михайло определённо что-то почуял, вздрогнул и принялся осторожно озираться по сторонам.
'Полегче, друг. Какое из слов ты встречал? Быстро!'
'Иудеянин... Книга про короля Хашроша и его жену Астор! Точно! Скажи поскорей, что принадлежишь к этому племени. Раз иудеяне упомянуты в священной книге русичей, они должны почитать их'.
Но, несмотря на совет Читрадривы, Карсидар решил подстраховаться довольно с него и путаницы с древлянами. Михайло вон до сих пор подзуживает. И в тоне князя было нечто такое, что заставило Карсидара насторожиться. Поэтому он переспросил:
- Ты сказал, магометанин или уеди... иуедянин? - Он споткнулся на незнакомом слове, слишком сложном для произношения. - Я не понимаю, что это значит.
Русичи переглянулись. А Данило Романович строго погрозил ему пальцем.
- Я же сказал: не лги мне.
- Мне ни к чему лгать, княже, - Карсидар старался говорить как можно убедительнее. - Я в самом деле не знаю, кто такие иуедяне и магометане. Если считаешь возможным, объясни, отчего ты решил, что я принадлежу к одному из этих племён?
'Ты неверно произносишь слово из священной книги, - послал мысль Читрадрива. - Но продолжай в том же духе. Кажется, князь склонен верить тебе'.
- Сейчас я задаю вопросы, - настаивал Данило Романович. - Ведь это я нанимаю тебя на службу, а не ты меня. Так что тебе и отвечать.
Тогда Карсидар решил рассказать ему ту правду, которую знал о себе до посещения оставшегося неизвестно где Толстого Бора.
- Раз так, княже, знай: в детстве я потерял память. Меня выловил из реки наёмный воин-бродяга, усыновил, воспитал. Он и сделал из меня того, кем был сам, то есть наёмника. Что было со мной до этого, кто были мои родители, из какого племени, я не знаю.
Русичи вновь переглянулись.
- Слишком много загадочного для одного человека, - решил тысяцкий.
- Почему бы и нет? - спросил сотник. - Мало ли на наших дорогах безродных сирот! Хорсадару хоть повезло, что его подобрали.
- Ладно же, - кивнул Данила Романович. - Допустим, ты не покривил душой. Так вот, в бане Остромир заметил, что ты обрезан, как это делают по своему закону иудеяне и магометане. Он сказал мне об этом, а Михайло почему-то промолчал. - И князь с неудовольствием посмотрел на потупившегося сотника.
- Обрезан? - Карсидар по-прежнему не понимал, в чём дело. - Как это? Чем обрезан? Где?
Читрадрива весь обратился в слух. Остромир недоумённо развёл руками. Данила Романович же глубоко вздохнул и заёрзал на стуле. Было видно, что он начинает терять терпение.
- Послушай-ка, ты, Подарок Хорса... Мне что, заставить тебя спустить при всех портки? - Взгляд князя сделался злым. - Скажи, неужели ты никогда не замечал разницы между собой и другими мужчинами? - И он в нескольких словах объяснил, в чём дело.
Карсидар только рот разинул.
