'Вот оно что!' - подумал Читрадрива.
- Знаешь, княже, я никогда не обращал внимания на эту мелочь, - честно признался Карсидар. - Я думал, что так и должно быть. Нет, я, конечно, видел у других... так, пару раз. На живых, понятно, я не смотрел, в наших краях никаких бань нет и в помине. А видел я у убитых. Но мне казалось, что они... того... ущербные.
Русичи так и покатились со смеху. Особенно громко хохотал Михайло, утирая с глаз слёзы.
- Нет, серьёзно, - несмело продолжал Карсидар. - Я думал, что раз они не такие, как я...
- Перестань!.. Прекрати!.. - еле выдавил из себя Данила Романович. - Ты и сам не понимаешь, какую... какое...
Но всякую дальнейшую попытку объясниться пришлось оставить, пока князь не взял себя в руки.
- Да, учудил ты... Все остальные ущербные! Ну, даёшь, право слово, - он покачал головой. - Ладно, Хорсадар, ты слишком явно не понимал, чего от тебя хотят, и удивление твоё было искренним. Так что придётся принять твои слова на веру. Да и Остромир говорил мне, что ты уплетаешь свинину за обе щеки. Хотя сам я склоняюсь к мысли, что по происхождению ты иудеянин. Среди них попадаются похожие на тебя цветом волос и глаз, а магометане все, как на подбор, смуглые и чернявые.
Эти слова князя вызвали всплеск эмоций у Читрадривы. Михайло вновь насторожился.
'В чём дело?' - спросил Карсидар.
'Как, ты не понял?! Ведь Данила Романович где-то должен был видеть иудеян и магометан!' - радовался Читрадрива.
'Мало ли люди путешествуют по свету. Нас вот тоже занесло неведомо куда, в Орфетанском крае про эти земли и слыхом не слыхивали. Видел где-то, и всё'.
'Да, да, конечно', - слишком уж поспешно согласился Читрадрива.
Карсидару это показалось подозрительным, но выяснять, что задумал товарищ, было недосуг, потому как князь встал и направился к дверям, обронив на ходу:
- Сегодня вы мне ещё понадобитесь, а пока у меня неотложные дела. Тут ко мне нунций пожаловал. Он держал путь в Галич, да только там меня не застал, я быстрый. А вчера, на подходах к Киеву, наконец догнал. Сперва мы отобедаем, я приму посла, потом и дальше говорить можно. Пока что оставайтесь здесь.
Вместе с ним вышел и Остромир.
- Кто это приехал к князю? - поинтересовался Карсидар.
Читрадрива молчал, всецело поглощённый своей идеей.
- Нунций. Посол римского папы, - сказал Михайло и ещё минут десять объяснял, кто такой папа.
- Получается, что вы по-разному верите в одного и того же бога? - уточнил Читрадрива рассеянно. - И ваши жрецы не очень-то ладят с иноземными? С этим папой, то есть.
- Да. Вот наш митрополит Иосиф - вроде ихнего папы, - подтвердил сотник. А есть ещё патриарх в Константинополе...
- Но вообще-то боги всегда были и будут делом жрецов. При чём же здесь князь? - продолжал спрашивать Читрадрива. Видно было, что он отложил рассмотрение своей идеи на будущее.
- Очень просто: папа ему корону прочит. А взамен хочет, чтобы Русь стала католицкой.
- Так в чём дело? Пусть соглашается, - не видя в этом предложении ничего дурного, бухнул Карсидар.
Михайло отреагировал весьма странно - весь дёрнулся, мотнул головой, замахал руками. Потом, запинаясь, сказал:
- Вы-ы... вот что, Хорсадар, Дрив... Вы поганцы, нехристи... Вы ничего не смыслите в наших делах. И потому никогда... Слышите? Никогда и никому не говорите того, что по неосторожности сказали мне! Я забуду. Другие могут и не спустить это просто так. Особенно приближённые митрополита Иосифа. А он и без того волком на вас смотрит. Князь взял вас под свою опеку, но Иосиф хитрый, он умеет убеждать... по- своему. Вы уже сталкивались с Ростиславом Мстиславычем, вы поймёте... Понимаете?
На всякий случай Карсидар с Читрадривой утвердительно кивнули.
- В общем, так, - продолжал Михайло, успокоившись. - Раз Данила Романыч пригласил вас на обед, как я и предполагал утром, а потом намерен ещё потолковать с вами, значит, доверяет и рассчитывает на вас всерьёз. А потому ешьте, пейте, молча слушайте и хорошенечко запоминайте, что вокруг творится да говорится. Авось хоть глупостей болтать не станете.
Дальше они говорили о всяких пустяках, пока не явился слуга, который позвал всех на обед.
Их привели в громадный зал, который превосходил размерами даже княжескую гридницу. Зал был сплошь заставлен столами, ломившимися от разнообразных кушаний и напитков. Вдоль стен стояла толпа празднично одетых людей, на фоне которой Карсидар и Читрадрива выглядели бедновато. От производимого толпой шума после тишины уединённой комнатушки у них слегка кружилась голова. Но время от времени гомон перекрывали более громкие крики, доносившиеся со двора.
- Это Данила Романович по случаю водворения на киевском престоле велел выкатить из подвалов семь бочек мёду и наливать всем желающим, - пояснил Михайло. - Пожалуй, к вечеру в Киеве останутся трезвыми лишь красны девицы да грудные младенцы. Он у нас, почитай, за последний месяц третьим князем стал. Народ-то пьёт, а вот погреба княжеские выдержат ли...
Сотник говорил что-то ещё, однако его слова потонули в дружном рёве присутствующих - в сопровождении полудюжины человек, из которых Карсидару и Читрадриве был знаком разве что Остромир, в зал вошёл Данила Романович. Когда он уселся во главе стоявшего на небольшом возвышении центрального стола, расселись на скамьях и остальные. Михайло не покинул гостей, за которыми ему, очевидно, было поручено присматривать, и потому оказался в самом дальнем конце зала.
- Не повезло тебе из-за нас, - шепнул ему Карсидар. - Мне кажется, ты должен был сидеть поближе к князю.
Он осмотрелся, нашёл обоих сыновей Михайла и кивнул в ту сторону.
- Ничего, я вышел с Коснячкова двора, моё от меня не уйдёт, - спокойно и веско проговорил сотник. - Тем более, внимания к нам, как к девке на смотринах.
И правда, присутствующие постоянно бросали на них взгляды и с загадочным видом перешёптывались. А Михайло почему-то насупился, заёрзал на своём месте. Не было нужды заглядывать в мысли сотника, чтобы догадаться, что его тревожит. Некстати помянул Михайло о смотринах, когда у него самого дочка на выданье - а тут, как на грех, заявились колдуны, да ещё живут в его доме... Чтобы перевести разговор на более безопасную тему, Карсидар сказал:
- Я смотрю, дом князя Киевского богатый, прямо дворец. А Киев - огромный город. Должно быть, велика ваша страна?
- Велика Русь, - ответил Михайло нехотя, лишь бы заговорить о чём-то другом и отогнать прочь мрачные мысли. - От самого Чёрного моря и аж до Варяжского. А когда на столе киевском сидит толковый князь, вроде Мономаха, все остальные князья русские признают его власть над собой.
- В наших краях такой князь давно бы уже королём стал. Видимо, недаром этот папа предлагает Даниле Романовичу корону.
- Известное дело, даром бы не предлагал, - оживился сотник и собрался рассказать что-то о новом князе, как из-за раскрытых дверей послышались приближающиеся тяжёлые шаги нескольких человек, и Михайло выдохнул: - Тихо, вот и нунций явился.
Едва он успел сказать это, едва Карсидар подумал: 'Неужели нунций в железных сапогах ходит?' - как в зал вошли четверо гридней, а за ними легко впорхнул приземистый человечек в длинном, до самых щиколоток, чёрном одеянии и с золотым крестом на груди - вроде тех, что носили местные жрецы высокого ранга. Ничего примечательного в его внешности не было: этакий упитанный живчик, глазки бойкие, круглая лысина на макушке, которую не могла до конца скрыть смехотворно маленькая, невесть для чего предназначенная шапочка. И было совершенно непонятно, как этот живчик с четырьмя гриднями может производить столько шума.
Впрочем, недоумение Карсидара длилось лишь секунду-другую, а потом всё стало на свои места. Вслед за нунцием в зал вошли пятеро странно одетых людей. Самой броской деталью их одежды были двойные белые плащи, на которых спереди и сзади красовались вышитые алые кресты. Их руки и ноги были закованы в начищенные до блеска железные доспехи. Поверх плаща одного из них, вероятно главного,
