– Тарик! – радостно закричала девочка, прыгая татарину на шею. – Это же Тарик!
Татарин посмотрел на Мисси и, улыбнувшись, произнес:
– Меня зовут Тарик Казан. Мой отец был садовником на даче Ивановых. Когда они приезжали сюда, мы с Мишей целыми днями играли вместе. Мы не виделись с ним уже несколько лет. Когда началась война с Германией, меня призвали в армию и отправили на Балтику. Но как только начались революционные беспорядки, я вернулся в Севастополь. Теперь нам приходится прятаться в горах и вести партизанскую войну. – Мисси заметила усталость в его взгляде. Татарин улыбнулся и продолжал: – Но мы не побеждены! Эта сабля моих предков еще со времен Чингисхана. Она хорошо послужила свободе. Мы, татары, всегда боремся до конца – боремся и побеждаем!
Мисси вздохнула с облегчением. Ей стало ясно: этот человек – не враг, может быть, даже друг. Что если он поможет беглянкам? Она рассказала ему, что произошло с семьей князя Михаила.
В темно-синих глазах Тарика выступили слезы. Он даже не пытался скрыть их.
– Князь был моим хорошим другом, – спокойно произнес Тарик. – С какой бы радостью я отдал за него свою жизнь!
– Пожалуйста, помогите нам, – взмолилась Мисси. – Нам необходимо добраться до Константинополя, но – как? У нас нет документов, и потом княгиню Софью могут узнать… Красные захватили побережье раньше, чем мы смогли скопить сумму, необходимую на билет до Константинополя… Сейчас у нас нет ни копейки, живем за счет старого кучера и его жены… – Мисси замолчала, ожидая, что ей скажет Казан.
Их взгляды встретились.
– Можете положиться на меня, – проговорил Тарик. – Все будет в порядке.
Тарик Казан был чистокровным татарином знатного рода, восходившего к шестнадцатому веку – именно тогда его пращур переселился из разоренной Иваном Грозным Казани в Крым. Еще двести лет устраивали крымские ханы набеги на русские земли, но в конце восемнадцатого века Екатерина Великая завоевала Крым.
Часть рода Казанов перебралась в Турцию, предки Тарика остались в Крыму.
Казаны работали садовниками, пастухами, виноградарями. Это были трудолюбивые люди. Они никогда не стремились к высокому положению в российской империи, не забывая при этом, что их род принадлежит к татарской знати – воинские доблести их предков вошли в легенду… Когда в 1917 году началась революция, Казаны вспомнили об их подвигах: они наотрез отказались выполнять декреты новой власти и организовали в непроходимых лесах горного Крыма партизанские отряды, уничтожить которые не представлялось возможным даже самым отборным красным частям…
В эти годы Тарику минуло тридцать. Он был высок ростом, мускулист. Многих восхищала его ослепительная белоснежная улыбка. Он был прирожденным лидером. Никому и в голову не приходило оспаривать его права на командование партизанским отрядом.
Когда Тарик служил в царской армии, он познакомился с очаровательной китаянкой. Она была родом из Маньчжурии и звалась Хан-Су. Вскоре они поженились. У Тарика и Хан-Су родилось трое детей: сын Михаил, названный в честь лучшего друга детства Тарика князя Миши Иванова, и две дочери.
Тарик знал, что фамилия Ивановых значится под вторым номером после императорской в расстрельных списках ЧК, и понимал, что, если он срочно не поможет княгине Софье и ее спутницам, будет поздно.
Он пообещал Мисси спасти их – теперь надо было действовать. Как всегда, Тарик пошел за советом к жене. Хан-Су жила в маленькой рыбацкой хижине поблизости от ялтинского порта. Тарик старался как можно чаще посылать ей денег, а сама она выращивала овощи и фрукты на крошечном клочке земли на задворках хижины. Хан-Су была миниатюрная, изящная женщина, ее длинные черные волосы были всегда собраны в тяжелый пучок на затылке. Это была мудрая женщина, и даже гордый Тарик привык считаться с ее мнением.
– Что делать, Хан-Су? – спросил Тарик. – Я пообещал этой девушке спасти их. Я не могу нарушить свое обещание. Я обязан что-то сделать.
– Немедленно пришли их сюда, – ответила Хан-Су. – Прямо сейчас, засветло. Не думай, что под покровом ночи добраться будет легче – красные патрули рыщут по городу круглые сутки. Если они остановят ночью человека без документов – расстрел обеспечен: кто ходит ночью по улицам, у того явно плохие отношения с новой властью. Пусть сначала придет девочка. Ей надо взять с собой букетик цветов, чтобы все думали, что она идет в гости к друзьям. Если девочка будет одна, никто ее ни в чем не заподозрит. Чуть позже молодая англичанка выйдет выгулять собаку. Она должна как ни в чем не бывало гулять по набережной. Пусть зайдет в какую-нибудь забегаловку, выпьет стакан водички… Так не спеша и дойдет до нашего дома. Что касается старухи, то надо переодеть ее в крестьянское платье. Пусть закутается в шаль, возьмет с собой корзинку с овощами, изображая уличную торговку. Авось никто ничего не заподозрит.
– Хорошо, допустим, все соберутся здесь, – сказал Тарик. – А дальше что?
– Помнишь Василия Мургенева, вора в законе? Он большой мастер по липе: он воровал печати и штампы из самых разных учреждений – даже посольствами не гнушался… Так вот, сходи к нему и скажи, что тебе нужны бумаги для того, чтобы переправить троих человек в Константинополь и дальше в Европу. Он, конечно, заломит бешеную цену, но ты поторгуйся. Пока суд да дело, эти трое поживут у меня. Я тоже постараюсь кое-что сделать. Есть у меня один знакомый, начальник причала в Алупке. Он наполовину маньчжурец. Так вот, он поможет им сесть на корабль, отправляющийся в Константинополь.
– Молодец, Хан-Су, – воскликнул Тарик, крепко обнимая жену.
– Миша Иванов был твоим другом, Тарик, – спокойным голосом произнесла Хан-Су. – Помочь его родным – твой долг. Но помни: понадобится много денег.
Тарик вспомнил разговор с Мисси: она ведь сказала, что у них нет ни копейки… Он глубоко задумался, вздохнул и произнес:
– Это уж мое дело, Хан-Су. Я найду деньги.
На следующий день Тарик отправился к армянской церкви, где договорился встретиться с Мисси, и рассказал ей о плане Хан-Су. К концу следующего дня три беглянки и собака были уже в рыбацкой хижине.
Целую неделю бродил Тарик по домам своих друзей, собирая деньги. Друзья были небогаты, но знали:
