раз сам Тарик Казан просит, надо отдавать последнее. Конечно, Тарик рисковал – его могли задержать как подозрительное лицо, но это не пугало мужественного татарина. Ради семьи Миши Иванова он готов был на все.
Накануне отъезда в Алупку Тарик пришел в рыбацкий домик с бутылкой хорошей водки.
– Это вам не деревенская самогонка, – улыбнулся Тарик, наполняя стаканы. – Сегодня мы пьем за здоровье семьи князя Михаила Иванова. Дай им Аллах долгих лет жизни и благоденствия…
После этого тоста княгиня Софья протянула Тарику маленькую замшевую коробочку и сказала:
– Все в руках Божьих, Тарик. Ты сделал для нас все, что мог. Позволь мне хоть как-то отблагодарить тебя – возьми эту вещь. Надеюсь, она когда-нибудь поможет вам с Хан-Су. Ты храбрый и верный человек, Тарик Казан – недаром так любил тебя мой покойный сын, – с этими словами княгиня открыла коробочку.
При виде бриллиантового колье Тарик на какое-то время лишился дара речи. В разговор вступила Хан- Су:
– Вы очень щедры, Ваша светлость, но при всем почтении к вашей семье мы не можем принять этот дар. Помочь вам – наш долг. Поверьте, вы нам ничего не должны.
Маленькая китаянка решительно посмотрела на княгиню, давая понять, что это ее последнее слово. Тарик молча закрыл футляр и протянул его Софье.
– Вы меня неправильно поняли, Хан-Су, – проговорила княгиня. – Это вовсе не плата. Я буду рада, если вы примете от меня этот подарок.
Хан-Су низко поклонилась:
– Вы оказали нам честь, Ваша светлость.
На следующую ночь беглянки отправились в Алупку. Мисси и Софья ехали на ослах, а рядом шел Тарик, неся на руках Ксению-Азали. Через плечо у него висела винтовка, а на бедре – сабля. Ночь была темная и безлунная, но Тарик хорошо знал дорогу. Они ни разу не сбились с пути. Наконец Тарик указал рукой куда- то на море. Мисси напрягла зрение и с огромным трудом разглядела лодку. Все огни на ней были погашены.
Через некоторое время лодка с беглянками на борту снялась с якоря и взяла курс на Турцию. Тарик и Хан-Су каждый день молились за княгиню Софью и ее внучку. Они надеялись, что Всевышний защитит их от опасностей. Со своей стороны Тарик Казан и его жена сделали все, что могли. Они радовались, что помогли последним из рода Ивановых покинуть Россию, но радость эта омрачалась одним обстоятельством: они знали, что больше никогда не увидят этих людей.
ГЛАВА 9
Стамбул
Через год после того, как Мисси и ее спутницы благополучно покинули Крым, большевики ввели в горные леса дополнительные войска и стали планомерно уничтожать последние очаги сопротивления. Тарик понял, что не сможет победить в этой неравной борьбе. Под покровом ночи вся его семья погрузилась на утлое суденышко, пришвартовавшееся у того же алупкинского причала, и отправилась в Турцию. По прибытии в Константинополь мудрая Хан-Су действовала по своему плану. Вместо того, чтобы немедленно отправиться на городской базар и продать первому встречному скупщику бесценное колье— такой поступок таил в себе по крайней мере две опасности: колье могло быть узнано агентами ЧК; едва ли его удалось бы продать хотя бы за полцены, – она потихоньку передала драгоценность своим родственникам в Гонконг. Родственники Хан-Су смогли выгодно продать колье, и вскоре семья Тарика получила довольно крупную сумму денег.
Именно Хан-Су пришла идея вложить вырученные деньги в покупку небольшого грузового судна. Кораблик совершал рейсы по Средиземному морю, везя на Запад специи, шелка, ковры, изделия из серебра и меди и возвращаясь с необходимыми для национальной промышленности машинами, станками, а порой и оружием… Вскоре суденышко окупилось, но Хан-Су убедила мужа не спешить тратить деньги. Долгое время семья Казанов ютилась в жалкой хибарке на вершине одного из холмов неподалеку от перекинутого через Босфор Гадатского моста.
Через некоторое время судоходная компания Казана, состоявшая из одного-единственного корабля, стала процветать. Было наконец куплено второе грузовое судно – новее и мощнее, чем первое, и позволившее совершать более длительные рейсы. И турецкие, и иностранные предприниматели вскоре поняли, что на Тарика Казана можно положиться – ни разу их груз не пропадал в пути. Маленькая судоходная компания стала за несколько лет символом честности и надежности. Тарик покупал новые корабли, открывал новые рейсы, а рачительная Хан-Су следила за тем, чтобы вырученные деньги не тратились впустую. Уже через пять лет у Казана была целая торговая флотилия. Так были заложены основы судоходной империи Тарика Казана.
Через десять лет после переселения из Крыма Казаны стали одной из богатейших семей Турции. Они купили прекрасный летний дворец – яли – в Еникёе, на европейском берегу Босфора. Роскошный сад был наполнен ароматом жасмина и лимонов, в фонтанах журчала прозрачная вода, с утра до вечера слух хозяев яли услаждали чудные птицы.
Когда корабли Тарика проходили по Босфору мимо дворца хозяина, капитаны приказывали поднять все флаги и включали сирены… Тарик выходил на балкон—став владельцем флотилии, он стал одеваться как настоящий морской волк: в белоснежный китель с золотыми пуговками – и салютовал своему кораблю. Правой рукой он отдавал честь, левой сжимал эфес своей старинной сабли. Его голову украшала фуражка с золотым позументом, казалось, это не владелец судоходной компании, а бравый адмирал военно-морского флота…
Но, сделавшись богатейшим и известнейшим человеком в Турции, Тарик Казан никогда не забывал, кому он обязан своим процветанием.
– Если бы не семья князя Иванова, – часто повторял Тарик своим домочадцам, – Казаны до сих пор влачили бы нищенское существование. Основа нашего благосостояния – их бриллиантовое колье. Где сейчас Ивановы? Одни умерли своей смертью, другие погибли от рук убийц, третьи рассеялись по лицу Земли… Встретимся ли мы еще? Это никому не известно, но, как бы то ни было, каждый из рода Казанов обязан до конца жизни помнить, что верность Ивановым – наш священный долг. Когда я умру, я завещаю вам, дети мои, помнить об этом. А вы завещаете это своим детям. Запомните: пока существует на земле род Казанов, должна сохраняться и память о роде Ивановых…
В жизни Тарика было одно большое огорчение: в возрасте одиннадцати лет его любимый сын Михаил
