английски. Рабочие с фабрики смеются над ним. Каждое утро, когда он приходит на работу, его встречают традиционным вопросом: «Ну как, Меер, выучил наконец английский?» Представляешь себе, какой позор – столько лет прожить в Америке и ни тпру ни ну!
– Как же ты его выносишь? – спросила Мисси. Ей и в голову не могло прийти, что можно прожить столько лет под одной крышей с глубоко несимпатичным тебе человеком.
– У меня дети, – пожала плечами Роза. – Может быть, потом, когда они немножко подрастут, я уйду от Меера. А пока что надо немного потерпеть.
При мысли о супружеской жизни с типом, подобным Мееру Перельману, Мисси вздрогнула. Но она не Роза, она ни за что не согласится на это!
– По-моему, что-то случилось, – проговорила Роза, принимаясь за второе пирожное. – Ты очень взволнована. В чем дело?
Мисси быстро рассказала ей о предложении О'Хары пообедать вместе в воскресенье.
– Посмотри, Роза. – Мисси с гордым видом показала ей букет искусственных роз. – Я приколю эти цветочки к своей старой фетровой шляпе и буду выглядеть не так убого. А эту ленточку мы заплетем в волосы Азали.
При виде цветов Роза улыбнулась и сказала:
– Ты сказала Азали? Значит, она тоже пойдет с вами? Выходит, это не любовное свидание?
– Конечно же, нет, глупая! – запротестовала Мисси. – Как ты могла подумать такое? Да, О'Хара делал мне предложение, но только из жалости. Он просто очень добрый человек.
– А ты – очень красивая девушка, – с улыбкой заметила Роза. – Не забывай об этом, милая.
Мисси вспомнила эти слова Розы, когда рано утром в воскресенье стала мерить перед маленьким квадратным зеркалом фетровую шляпку с приколотыми к ней искусственными розами.
– Какая ты красивая, Мисси, – проговорила Азали, рассматривая девушку.
Улыбнувшись, Мисси потрепала Азали по щеке. Она-то знала, что зеркало не лжет: только сейчас она обратила внимание на свою бледность и худобу. Бесследно исчезло очарование юности, и Мисси казалось, что ее исхудалое лицо – лишь бледный фон для искусственных роз.
Азали сидела на самом краешке стула, чтобы не помять свое голубенькое платьице, и качала ножками, любуясь на новые туфельки, купленные накануне у уличного торговца. Мисси заплела ее волосы в косички, аккуратно завязала банты из той самой желтой ленты, но непокорные локоны на висках выбились наружу, обрамляя прелестное личико.
У кожи Азали был такой же золотистый оттенок, как у княгини Аннушки, в больших глазах появилось мечтательное выражение, свойственное матери. «Какой чудесный ребенок!» – подумала Мисси, прижимая девочку к груди. Она любила ее, как родную дочь. Девочка ни разу не возмутилась условиями их жизни: ей нравилась эта тесная комнатка, эта грязная улица, на которой она играла с соседскими детишками. Неужели она забыла о трех годах, проведенных в княжеских хоромах?
С улицы донесся звук клаксона. Азали спрыгнула со стула и опрометью подбежала к окну. Снова загудел клаксон.
– Матушка, это О'Хара за нами приехал на машине! – в восторге закричала Азали.
Мисси высунулась в окно и с изумлением увидела, что возле самого подъезда их дома стоит роскошный желтый «Стутц» – за рулем с важным видом сидел Шемас О'Хара в модном коричневом костюме, накрахмаленном воротничке и галстуке. Он еще раз посигналил и помахал рукой всем любопытным жителям окрестных домов, высунувшимся из своих окон посмотреть, что происходит. Затем он открыл дверцу автомобиля, встал на подножку и, сняв шляпу, поклонился Мисси.
– Боже мой! – воскликнула Мисси, от неожиданности втягивая голову в плечи. – Теперь вся улица будет знать, что он приехал за мной.
Посмотревшись в последний раз в зеркало, она схватила Азали за руку и побежала вниз по лестнице.
– Какая прекрасная погода, Мисси, – широко улыбнулся О'Хара. – По-моему, самое время немного прокатиться.
Зеваки перевели взгляды с О'Хары на Мисси—держа за руку Азали, она подошла к машине. Шемас поднял малышку на руки и легким движением посадил на заднее сиденье, после чего учтиво распахнул перед Мисси переднюю дверцу.
– Пока, Роза! – крикнула Азали, поворачивая голову в сторону окна Перельманов.
Мисси чувствовала себя не в своей тарелке – она прекрасно понимала, что вся Ривингтон-стрит долго еще будет перемывать ей косточки, обсуждая воскресную прогулку в компании Шемаса О'Хары.
О'Хара нажал на газ, и машина, громко взревев, тронулась.
– Я купил ее только вчера, – с гордым видом заявил Шемас. – Ты первая, кто в нее сел. Что скажешь?
– Как здорово, О'Хара! – воскликнула Азали, в восторге смотря по сторонам и маша ручкой прохожим.
– У вас очень красивая машина, – проговорила Мисси, придерживая рукой шляпу, – но я предпочла бы уехать с Ривингтон-стрит с меньшей помпой…
О'Хара расхохотался.
– Я же обещал тебе устроить маленький праздник, не так ли? Знай, Мисси О'Брайен, – я человек слова!
Когда машина свернула на Орчард-стрит, Мисси неожиданно для самой себя тоже рассмеялась: смех О'Хары оказался заразительным. Светило яркое солнце, в лицо дул свежий ветерок, рядом за рулем сидел этот добрый, надежный человек. Мисси поняла, что наконец можно расслабиться, и откинулась на кожаную