сумел разглядеть крохотный комочек шерсти, прильнувший к животу матери. Детеныш повернул плоскую мордочку и глядел на людей черными глазами-крапинками.
Один раз на поляну спокойной поступью вышел хвостатый медведь. Единороги, и без того нервные, едва не понесли. Уолт с помощью сына едва удержал вожжи, пока огромный зверь, не обратив на них внимания, не скрылся в зарослях.
Они проехали мимо семи ферм. Местность к северу от столицы была довольно безлюдной и вряд ли предполагалось увеличение ее заселенности в ближайшее время: пока что обитатели кадмусов не давали согласия на создание новых поселений, говоря, что это нарушит равновесие в природе.
Миновав ферму Моури, они подъехали к мосту через ручей Сквалюс-Крик. Смотритель Моста высунулся из окна своей башни и помахал рукой. Ланк и Билл помахали ему в ответ. Джек заметил, что отец нахмурился и, чтобы не нарваться на неприятности, не стал приветствовать Смотрителя.
От моста и до того места, где ручей впадает в речку Бигфиш-ривер вийры больше не встречались: обычно они держатся подальше от крупных поселений людей, появляясь в них только при особой необходимости.
С вершины крутого холма стала видна панорама Слашларка. Он раскинулся между высокой горой и рекой. Большинство фасадов были обращены именно к воде. Обычный, ничем не примечательный городишко, состоящий из длинной главной улицы и дюжины пересекающих ее коротеньких улочек. Вдоль центральной, являющейся продолжением шоссе, стояли казенные и торговые здания, таверны и танцевальный зал. Жилые дома без особых претензий расположились на поперечных улицах.
На южной окраине притулился приземистый форт. За его красными бревенчатыми стенами жила сотня солдат.
У причалов сгрудилось множество лодок и небольших судов. Речники суетились, грузя меха, кожу, свежие яйца слашларков, шерсть и ящики с зимними плодами тотума. Свободные от работы разбрелись по тавернам, ссорясь с солдатами-отпускниками и заглядываясь на женщин.
Военная полиция внимательно следила за тем, чтобы дальше взглядов дело не заходило, и никогда не упускала случая (вероятно, со скуки) хватить дубинкой по твердому, как дерево, черепу речника.
Кейджи медленно двигались по запруженной людьми и повозками главной улице. Уолт неожиданно резко натянул вожжи и заорал в сторону перегородившего дорогу пивного фургона, кучер которого вспотел от ругательств и тщетных попыток разнять четверку единорогов, составлявших его упряжку. Своенравные твари лягались, кусались, бодались из-за какой-то неизвестной взаимной обиды. Внезапно мелькнуло копыто, и оглушенный его ударом кучер повалился на спину.
Через некоторое — довольно продолжительное — время, когда незадачливого возницу (одного из огромного количества жертв непредсказуемого и вздорного характера единорогов) вытащили на тротуар, а упряжку с трудом усмирили и отвели к одной из обочин, Кейджи тронулись дальше. Тут же, прямо перед мордами единорогов, неожиданно выскочил какой-то мальчишка, и нервные твари попытались пуститься вскачь по забитому повозками шоссе.
Джек и Билл успели спрыгнуть с повозки и, повиснув на сбруе, остановили зловредных животных. После этого они повели храпящих и дрожащих единорогов к коновязи перед Палатой Королевы — правительственному зданию Слашларка и округа.
В Палате Королевы агент парфюмерной компании взвесил жемчуг, запер его и выписал чек, не забыв извиниться, что не может выплатить стоимость товара — четыре тысячи фунтов — наличными. Сборщик налогов засвидетельствовал сделку и применил к выписанной сумме «Укус Королевы». Зубы Королевы оказались ужасно острыми, и после «Укуса» осталось только две тысячи фунтов.
Хотя и это было немалым кушем, Джек был возмущен огромностью потери. А его отец закатывал глаза и божился, что налоги его окончательно изведут, что, видимо, лучше всего — продать ферму и переехать в город, чтобы жить на подачки.
Только тогда до Джека дошла истинная причина, почему отец пытался договориться с Р-ли не отказываться от своей доли: она — из вийров, поэтому ей и надо платить налог со своей половины в Палату Королевы. В этот момент кто-то окликнул его. Это был Манто Чаксвилли. Смуглолицый рудоискатель сердечно поздоровался со всеми и пригласил выпить в таверне «Красный Рог». Сообщив, что там собирается все «лучшее общество» Слашларка, он добавил:
— Между прочим, Джек, ваш кузен, Эд Ванг, будет там. Почему-то он сильно хочет с вами повидаться.
У Джека екнуло сердце. Неужели его зовут на сборище «УГ»? Приглашают ли его — или велят — присоединиться?.. Он посмотрел на отца. Тот отвел глаза.
— Я буду там, — сказал Джек, — немного попозже. Сначала мне надо повидаться с Бесс Мерримот.
— Отлично, сынок. Окажешься там — переверни получасовую склянку. Переверни, сын. Как только она закончится, мотай сюда, ладно?
Уолт Кейдж переглянулся с миндальным Чаксвилли, который, кивнув, дал понять, что это его устраивает.
Джек задумчиво побрел прочь. Ланк, похоже, знающий о переездах людей все, сообщил ему, что Чаксвилли впервые появился в Слашларке недели две назад, успел перезнакомиться со всеми, с кем стоит, тратил очень много сил и времени на общественные дела и очень мало — на подготовку к экспедиции в горы.
Насколько Джеку было известно, отец не встречался с Чаксвилли прежде. До того, как Джек ушел охотиться на дракона Уолт довольно долго не ездил в город: стрижка, подготовка к пахоте… Правда, он мог съездить, пока его сын бродил по горным тропам. Как бы это узнать? Жаль, забыл спросить у Ланка… Но как бы то ни было, отец и Чаксвилли определенно знакомы друг с другом.
Мерримоты жили в большом двухэтажном доме на вершине холма у окраины Слашларка. После жилища Лорда Хоу это был, пожалуй, лучший дом в округе. Когда-нибудь, если Джек женится на Бесс, он станет хозяином этого дома, как и ферм Мерримотов, сыроварни Мерримотов, магазина Мерримота и мерримотовского золота в банке. Его женой будет самая красивая женщина на много миль вокруг. Немного найдется в округе Слашларк молодых людей его возраста, которые ему не позавидовали бы.
И все же через час Джек выходил из дома Мерримотов недовольным и сердитым.
Все, вроде, было как обычно. Бесс красивая, веселая и ласковая, сидела у него на коленях и целовала до тех пор, пока не послышались шаги тетушки, которые, как всегда, раздались не вовремя. Потом Бесс принялась — почему-то шепотом — обсуждать подробности предстоящей свадьбы.
Но Джек не ощущал того волнения, которое полагалось бы испытывать. И злился на себя за то, что не может набраться храбрости сказать о своем намерении отправиться в Дальний. Несколько раз он совсем было собирался раскрыть рот, но как только Джек представлял, как потускнеет счастливый блеск в глазах Бесс, предложи он отсрочить свадьбу на целых четыре года, слова застревали в горле.
Собственно, они не назначали даже точной даты помолвки. Но в Слашларке считалось само собой разумеющимся жениться как можно быстрее и как можно быстрее и тут же обзаводиться детьми. Совершенно невозможно будет убедить Бесс и ее родню подождать сорок восемь месяцев, пока он будет учиться где-то за три тысячи миль от дома. Да и может ли он, Джек, требовать такой жертвы?
Только перед самым уходом ему пришло в голову, что он мог бы взять Бесс с собой. Пожалуй, она даже рада будет поехать далеко-далеко, повидать новые земли и людей, другую жизнь… Настроение Джека улучшилось, но ненадолго — до первой мысли о мистере Мерримоте. Он любит дочь и устроит такой гвалт, что Бесс, конечно, останется дома.
Но ведь это будет означать, что она любит мистера Мерримота сильнее, чем Джека?
А что, если спросить ее прямо сейчас и все выяснить? Да! Он, конечно, спросит. Но… Не сейчас. Попозже, когда у него будет побольше времени, чтобы все хорошенько обдумать, и когда тетушка не будет им мешать. А может, это просто увертки? Джек так и не сумел задать главный вопрос и злился на себя за нерешительность. Он ушел от Мерримотов очень недовольный собой.
К «Красному Рогу» Джек шел скорым шагом: ему срочно нужно было выпить.
Джим Таппан, хозяин таверны, кивнул, когда Джек переступил порог его заведения:
— Там, в задней комнате, — сказал он.
Джек постучал в дверь задней комнаты. Открыл ему Эд Ванг.
