окрашенной во все цвета радуги, двери, которая странным образом гармонировала с его ярких цветов одеждой. Изимов вставил идентификационную карточку в щель, и дверь распахнулась внутрь помещения. Он вошел. Сам собой зажегся свет.
Проведя своих спутников через прихожую, он сказал:
— Прежде всего надо избавиться от синяков и кровоподтеков.
На это ушло не так уж много времени — лекарств в общественной аптечке в ванной было достаточно. Через двадцать минут лица со следами потасовки приобрели более-менее здоровый вид.
— Вот вам современная медицинская наука, — сказал Изимов, пригласив всех в гостиную. Он вздохнул. — Если бы мы могли излечить все социальные язвы микстурой из бутылки. — Изимов остановился и взмахнул рукой. Устраивайтесь поудобнее. Я предложил бы вам выпить, но, думаю, на сегодня уже достаточно.
— Может быть, от нас и пахнет как после попойки, — отрезала Сник, только вот сделать хоть глоток мы так и не успели.
— Все равно, я не припас спиртного, — с некоторым самодовольством произнес Изимов. — А лазить по личным шкафам людей других дней я не привык. Так или иначе, оставаться здесь долго вам не придется. В мои планы не входило приводить вас сюда. Я собирался встретиться с вами в этом пристанище порока, в таверне, да и то только для того, чтобы передать вам информацию, которую мне приказали довести до вас. Я возвращаюсь в магазин. Если магазин закроется раньше десяти, это вызовет подозрение. К тому же, заметь полицейские, что он закрыт, на меня наложат штраф. Что я скажу? Что беспокоился из-за этой свалки, не хотел, чтобы пьяные забрались ко мне и все побили? И вообще…
— Какое все это имеет значение? — сказала Сник. — Если надо быстро уходить, говорите.
— Да, да, конечно, — напряженно произнес Изимов. — Теперь ситуация изменилась. Кто может сказать, к каким последствиям приведет эта неожиданная драка? Видимо, мне придется подождать, пока со мной выйдут на связь. Тот, кто передает мне информацию. возможно, захочет внести коррективы в наш план. Нужен новый подход, адекватный изменившимся обстоятельствам. А вдруг вам теперь не следует знать, что я должен был сообщить. Бог свидетель, теперь, когда вы привлекли к себе внимание полиции, мы все в опасности.
Изимов достал из кармана кусок плотной бумаги и вытер лоб от пота.
— Все произошло так быстро. Сомневаюсь, чтобы органики смогли опознать нас, — сказал Дункан. — Ради Бога, человек! Мы так долго блуждали впотьмах. Мы изголодались по информации и жаждем хоть что-то сделать для организации. Подумайте, если вы не выполните приказ, у вас могут возникнуть большие проблемы с начальством. Рассказывайте. Затем, как только наши синяки пройдут, мы уйдем.
— Я совсем ничего не знаю, — уклонился Изимов.
— Что?! — воскликнули в один голос все трое.
— Я говорю о карточке. Я должен был передать ее юноше, который работает у меня неполный день. От него требовалось передать карточку официантке и заплатить ей, чтобы она передала ее вам, когда принесет выпивку. Вам надлежало прочитать ее, а потом стереть текст. Драка началась как раз в тот момент, когда я передавал карточку юноше. Ничего не вышло. Я приказал ему исчезнуть и…
— Вы допустили, чтобы эта карточка попала в руки не членов организации? — удивленно спросила Сник. — Не могу в это поверить. А что если бы драка началась, когда юноша уже вошел в таверну, но не успел передать карточку официантке? Она сейчас валялась бы где-нибудь и, можете спорить со своим откормленным ишаком, — органики быстро бы нашли ее.
— По-моему, нет необходимости в оскорблениях, — ответил Изимов, еще раз осушив потный лоб. — Мне приказано не передавать вам карточку лично и не встречаться с вами. Теперь вся эта затея полетела к чертям. Вы у_з_н_а_л_и_ меня, поэтому я и не могу давать ее вам. Уверен, меня все равно не погладят по головке, хотя другого выхода из ситуации не было.
— Что они сделают? — спросил Дункан. — Убьют вас?
Изимов сделал большие глаза, повращал зрачками, но так ничего и не произнес.
— Ну, скажите же, что вам грозит?
— О, нет! Меня, конечно, не убьют. Ничего подобного не будет, слава Богу! Но как-нибудь накажут, в покое не оставят. Я не знаю, как организация наказывает провинившихся. Я совершенно изолирован от других всего лишь клеточка для связи с другой клеточкой. Мне даже неизвестно, кто те люди, с которыми я контактирую. А они ничего не знают про меня. До сегодняшнего дня я ни разу ни с кем не встречался в своей квартире или в магазине. Если бы не это происшествие!
— Но вас должен был кто-то завербовать? — спросила Сник. — Вы посещали собрания? Вас наверняка знакомили с принципами и задачами организации?
— Да, но они проходили в полумраке. Все были в масках, а голоса передавались через исказитель речи. Да и присутствовал я на подобных собраниях всего дважды. Оба раза их проводили в гимнастических залах, используемых также в качестве церквей и синагог. Собрания продолжались полчаса. Мы давали клятву… — Изимов вытащил еще один платок. — Слишком много говорю. Это стресс. Думал, смогу лучше с ним справиться. Вы не выдадите меня, ну скажите?
— Если отдадите карточку — нет, — пообещал Дункан, бросив на Сник красноречивый взгляд, словно вопрошая: надеюсь, другие члены организации сделаны из более крепкого теста?
Изимов извлек из кармана серый прямоугольник из какого-то твердого материала.
— Вот, возьмите.
Дункан взял карточку. Сник и Кэбтэб встали у него за спиной, чтобы тоже прочитать ее. Дункан потер большим пальцем угол, отмеченный тонкой черной линией. Поверхность карточки побелела и на ней выступили слова:
СКОРО ВЫ БУДЕТЕ УВЕДОМЛЕНЫ.
— Что за чепуха? — удивился Дункан. — Естественно, мы ждем контакта. Мы и так это знаем.
Он выразительно посмотрел на Изимова.
— И из-за этого мы рисковали жизнью?
— Я ничего не знаю, — ответил тот, подавшись назад. — Я даже не хочу знать, что это значит. Пожалуйста, потрите карточку еще раз и верните ее мне.
Дункан выполнил его просьбу. Изимов поводил по карточке большим пальцем, словно желая убедиться, что надпись уничтожена. Он бросил взгляд на часы — экран на стене негромко простонал. Оставалось еще пятнадцать минут прежде, чем лица непрошеных гостей избавятся от последствий драки, и они смогут уйти.
— Идиотизм! — сказала Сник. — Ваша организация — просто скопище идиотов!
— Не говорите так! — испугался Изимов, поднимая руку с вытянутой ладонью, словно собираясь отразить ее слова как теннисной ракеткой. — Они очень осторожны, но все-таки решили ободрить вас, дать вам знать, что о вас помнят. Я не читал карточку, но по вашим словам догадываюсь, что там было.
Кэбтэб осторожно ощупал кожу вокруг левого глаза. Припухлость и покраснение почти исчезли.
— Наш приятель слишком нервничает, а тот, с карточкой, не больно-то умен. Но это не означает, что вся группа — стадо женоподобных идиотов, сказал он. — В любом случае у нас не остается другого выхода, как следовать инструкциям. Мы же не можем выйти из игры. Кто бы они ни были, этого они нам не позволят.
— Можете не сомневаться! — воскликнул Изимов.
После этого никто уже почти не разговаривал, лишь изредка кто-то отпускал реплики, смотря новости. На экране органики пронесли бесчувственные тела арестованных в микроавтобусы в уехали. Затем представили некоторых участников схватки уже в полицейском участке, где им предъявили обвинения. Сам допрос не показали: это всегда скрывали от публики. То, что журналистам позволили вести репортаж, означало, что полиция относится к инциденту как к обычной пьяной драке. Журналистам даже разрешили взять интервью у нескольких человек, которых выпустили из участка.
Все напряженно слушали.
Интервьюер: Гражданин, минутку. Могу я узнать ваше имя и какое обвинение вам предъявили?
Гражданин: Отвяжитесь!
Интервьюер (обращаясь к другому мужчине): Вы выглядите контактным человеком. Не могли бы вы рассказать вашим зрителям, что произошло в Спортере?
