заливаться соловьем. А это могло означать лишь одно: кому-то он срочно нужен.
Что же это за садист ему спать не дает?
– Кутепов слушает! – простонал в трубку Ярослав. Хотел заорать, но не хватило сил.
В ответ прозвучал голос, который Кутепов надеялся больше никогда не слышать. Полусонное сознание отказывалось воспринимать незначительные слова, произносимые этим голосом; но сам факт, что этот человек звонил Кутепову, доказывал, что для инспектора экологической милиции неприятности не кончились. Все еще только начинается…
Окаменев с трубкой в руке, Ярослав стоял, тупо глядя за окно и не понимая, что ему теперь делать. Спать дальше? Услышав этот голос, он опять лишился сна. Вставать? Но чем он займется среди ночи?
Эх-х, если бы все его трудности заключались только в вопросе «Спать или не спать?» К сожалению, на горизонте вырисовывался гамлетовский вопрос «Быть или не быть?»
Дело Степана Кулакова. Предыстория
За неделю до того, как семья Кулаковых была потрясена известием о пропаже сына, худенький черноволосый человек одиннадцати лет вышел из подъезда своего дома. Куда идти дальше, было отлично ему известно: направо и прямо, в художественную студию, которая летом продолжает работать. Степана в студии ценят: он – способный, так ему говорят... И говорят не из-за того, что его папа – Игорь Кулаков, а потому, что он на самом деле способный. Ведь так сказала сама Виктория Владимировна, а она никогда не врет. Она ловкая и умелая, и у нее все правдивое, – и глаза, и руки, и непослушные волосы, которые она сдерживает то заколками, то косынками. Виктория Владимировна – она такая: быстрая и несдержанная на язык, как мальчишка, но и простая, как мальчишка. Виктория Владимировна знает о нем больше, чем, к примеру, папа, ведь она постоянно видит Степановы рисунки, а папа ими никогда не интересуется. Раньше Степан делился с руководительницей студии тем, что у него накопилось на душе… В последнее время – нет. То ли слишком много всего накопилось, то ли душа, корежась, становится какая-то другая – не та… Мама говорит, что он слишком быстро растет. Может ли от этого быть так плохо?
На дворе – солнечное зеленое лето. То самое лето, о котором мечталось зимой, за партой, в сопровождении надоедливого учительского голоса и бесчисленных легионов никому не нужных формул. Лето настало – и что же? Среди него, желанного, Степана настигла чернейшая тоска…
Виктории Владимировне Степан еще, пожалуй, мог бы рассказать, что ему нехорошо на душе. Маме – уж точно нет. У мамы на все случаи жизни заготовлены ответы, и она только ждет, чтобы прозвучало ключевое слово, чтобы выдать один из них – подходящий вариант. Если с ней поделиться внутренним состоянием, она скажет: «Потерпи, сынок, на твое здоровье плохо влияет город, тебе не хватает свежего воздуха. Совсем скоро папа пойдет в отпуск, и мы поедем в Грецию».
Можно подумать, Степан только и мечтает об этой Греции! Будто он спит и ее видит! Если бы в Грецию собирались вдвоем, только он и мама, это бы еще куда ни шло. Но там будет и папа, а это способно испортить и лето, и море, и музеи под открытым небом, и античные мифы, и что там еще в Греции есть. Наверняка папа с мамой опять будут целыми днями ругаться, как уже было в Турции. Почему-то дома они ведут себя мирно, но оказавшись вместе не на один-два дня, а больше, начинают выяснять отношения. Начинается с какой-нибудь мелочи, – мама что-то забыла взять с собой, папа не заказал какую-то услугу, и продолжает накручиваться, пока об этой мелочи не забудут напрочь. Наругавшись как следует, папа будет уходить в бар, а мама – лежать в номере с мокрыми глазами, принимать таблетки от головной боли и смотреть телевизор. А Степану не удастся толком ни почитать, ни порисовать: придется торчать часами в бассейне или на каком-нибудь тупом детском развлекательном мероприятии, которое его ничуть не развлекает… Нет, на самом деле, некоторые развлекали, но ведь это было год назад. Год назад Степан был не такой, как сейчас. Ребенок был! Сейчас он много чего понял в этой жизни.
Когда люди себя ведут друг с другом так, как его родители в отпуске, они обычно разводятся. Если бы Степан произнес слово «развод» при маме, она испугалась бы или начала на него кричать. А что такого? У него в классе есть ребята, которые живут только с матерью или у которых отчимы. Нормально живут! Никаких тебе скандалов… Вот бы им с мамой так! Но она никогда не бросит папу. Будет страдать, скандалить, глотать таблетки от бессонницы и от головной боли, но от папы она не уйдет.
Почему? Во-первых, он ее не отпустит. Вот уже год только и разговоров, что папа собрался податься в политику, то есть в депутаты. А для политика первое дело – высокий моральный облик. В смысле, выглядеть правильным. Одна из составляющих этого облика – здоровая семья. Любящая жена, сын, который берет с отца пример, и никаких гвоздей. Никаких лишних, отягощающих подробностей. Идеальный дом, идеальный фон. Развод сюда не вписывается.
Во-вторых, папа богатый… Непонятно, почему это важно, но Степан сделал для себя вывод, что богатому труднее развестись, чем бедному. Когда люди расходятся, они обязательно что-то делят. Детей, деньги, фирмы, имущество. А когда имущества много, дележку произвести трудней… Примерно так ему почему-то кажется. Может быть, это и не совсем правда…
А в-третьих, мама не уйдет и сама по себе. Не ушла бы, если бы и могла. Непонятно почему, но Степан догадывается. Мама не так устроена. Она время от времени возила его к дедушке и бабушке, своим родителям, и Степану почему-то становилось грустно от обстановки дома, полного тихой покорности, где дедушка – венец творения, а бабушка ему служит. Мама как будто бы не такая тихая и не такая покорная: может и вспылить, и заплакать… Но в глубине души она очень похожа на бабушку. Степан и злится на нее, и любит ее – такую.
Почему она вышла за отца? Тут Степан смутно подозревает какую-то загадку. Одно время ему вообще казалось, что этот самодовольный человек, для которого все Степановы увлечения – блажь и девчачьи нежности, не имеет никакого отношения к нему. Что это не его папа. Что он вообще в семье приемный ребенок… Теперь он понимает, что эти фантазии – детские глупости. Вроде бы даже всем детям приходит в голову мысль, что они – неродные, что их взяли из детдома… Но на самом деле, почему мама выбрала именно такого, как папа? Чем он ее привлек? А может, раньше он был другим?
Степан всегда считался очень смирным, домашним мальчиком. Это помогало ему избегнуть чрезмерно бдительного надзора взрослых. Из сумки, перекинутой через плечо, торчит папка с листами для рисования, но Степан в студию не пойдет. Нет, пойдет, но – в другой раз… А сейчас – надоело!
Металлическая блямбочка на пластмассовой ручке, отпирающая ворота, имелась в комплекте Степановых ключей, как у любого мальчишки со двора. Решено: сегодня он заменит студию встречей с другом. Могут ведь и у него быть друзья, как у всех остальных! Сейчас он позвонит ему по мобильному, и, если у друга сейчас нет никаких дел, они встретятся.
Его друг – человек необычный. Во-первых, он намного старше Степана, но это им ничуть не
мешает. Так интересно, как с ним, Степану никогда не было ни со сверстниками, ни со взрослыми. Наверное, причина в том, что у них одинаковые увлечения: живопись, литература, путешествия… Степан в свои одиннадцать лет не раз побывал за границей, а Андрей много странствовал по России. Одно из этих странствий подарило ему шрам на подбородке – не страшный шрам, в виде ямочки… Андрей – необычный человек. Он все понимает, с ним всем можно поделиться. В нем есть что-то от Виктории Владимировны, только она все-таки женщина, а Андрей – мужчина. Он не будет ахать и возмущаться, если Степан скажет что-то непредвиденное. Андрей всегда в ровном настроении. С ним легче говорить.
Степан расскажет о том, как ему невыносимо жить в семье, и Андрей наверняка посоветует что- нибудь дельное. Может быть, удастся уговорить его отправиться вместе в большое путешествие по России: старинные города с каменными кремлями, Сибирь, Урал, Дальний Восток… А родителям ничего не сказать. Как будто сына и не было! Может, они и искать его не будут. В последнее время Степан сомневается, что они любят его по-настоящему…
Андрей выслушал этот план и ничего не сказал. Степана на миг прожгло стыдом: вдруг Андрей сейчас поучительно скажет, что это все глупости, что нельзя заставлять волноваться папу с мамой… Ой! Если он так скажет, тогда будет ясно, что он до сих пор притворялся другом. Что взрослый есть взрослый, который защищает интересы клана взрослых, и ему никогда нельзя доверять до конца…
Но Андрей оправдал доверие. Он сказал – задумчиво и спокойно:
