«расколоться», — он засмеялся.
— Считайте, что я уже в пути…
— Вы не напомните мне, Илья Ильич, — Турецкий слегка прищурился, — откуда мне определенно знакомо ваше лицо?
Тот засмеялся.
— Я тоже вспоминал в связи с нечасто встречающейся фамилией, а когда вы вошли, сразу вспомнил.
— Ну-ка, постойте! — тонким голосом протянул Александр Борисович. — Если мне не изменяет моя память, мы вместе работали… лет, этак, с десяток назад. Не так?
— Все именно так, — продолжал улыбаться полковник. — Подсказать?
— Нет, не надо. Должен сам вспомнить… — И тут же кивнул, улыбаясь. — Есть, Илья Ильич! Только тогда вы были просто Ильей и опером. А занимались мы?.. Ох, тяжкое время было! Вице-премьеров прямо посреди улицы расстреливали, помните? А потом красавица актриса эта… Имя помню, Айна… Латышка, кажется, да?
— Вот и я об этом…
— Но вы тогда были в Тверском отделении милиции. «Червонец», кажется, или сто пятое?
— Все правильно, в сто пятом… Да, времена… Так что хочу сказать, я уж понял, за чем вы. Следователь потребовал, чтобы я нашел и вызвал сюда Плетнева, ничего ему, естественно, не сообщая, а здесь, вот у меня в кабинете, пару часиков назад следователь предъявил ему постановление о задержании в связи с двойным убийством на Красной Пресне.
— Это в Прокудинском, что ли?
— А вы, оказывается, уже знаете?
— От вас услышал, Илья Ильич. Так обвиняется-то кто? Неужели Плетнев? — Турецкий фыркнул.
— К сожалению.
— Все было по форме?
— Понятное дело. Предъявили, потребовали объяснений. Наручники, и увезли. Куда, не могу сказать.
— Как вел себя Антон?
— Вы знаете, удивил. Абсолютно спокойно. Рассказал свою биографию, вкратце. Но, должен вам сказать, что следователь ни одному слову не поверил и, больше того, откровенно провоцировал Плетнева на протест. Ну, с ним еще были двое, из «физической защиты» вероятно. Не дал он им повода, и это раздражало следователя. Да, а еще он знаете, что сказал? Следователь на фразу о том, что «Глория» его не бросит, странно так отреагировал: «А вы, говорит, слишком самонадеянны», на что ваш коллега срезал его: «А вы слишком болтливы». Ух, как тот вспыхнул! В кандалы закатал бы… Что, между прочим, не исключено. Они могли и по дороге поработать с вашим коллегой. Пойдете на свиданку, обратите внимание. Отсюда он уехал без царапины. Подтвердим, если надо.
— Скажите, Илья Ильич, а кто такой этот следователь?
— Он — из окружной прокуратуры. А убийства — они на нашей территории.
— А что он собой представляет? Как его фамилия? Ваши чисто внешние впечатления?
— Я его почти не знаю. Никишин фамилия, даже именем-отчеством не представился. Советник юстиции.
— Подполковник?
— Нет, майорские погоны.
— Значит, младший советник. Выскочка, думаете?
— Разве я так сказал? — улыбнулся полковник.
— Нет, подумали, — вежливо улыбнулся и Турецкий. — А серьезные улики-то хоть были?
— Одна, но важная. Под трупом обнаружено удостоверение Плетнева, ну, липовое, конечно, но фотография и фамилия-то подлинные. По ним и вычислили его предыдущее убийство. Через нашу картотеку.
— Ах, какой я молодец! — воскликнул Турецкий.
— Не понял?
— Сейчас объясню, Илья Ильич. С теми парнями, которые ограбили женщину, Антон пересекался еще во вторник. И тогда же потерял удостоверение. И мне сказал. А я заставил его сесть и написать нашему директору объяснение, в смысле рапорт, поставить число, место, время, расписаться и сверху — печать. И — в дело. А трупаки-то вчерашние или свежие?
— Похоже на то, что очень свежие. Кровь еще не застыла.
— Ну, главное, чтоб покойничков судебно-медицинская экспертиза не «состарила». Вызов-то когда последовал? Ну, я имею в виду, сработала сигнализация?
— Сегодня. Опергруппа прибыла ровно через пять минут, кровь, говорю, совсем была свежая, липкая на удостоверении.
— Ну, тем более… Понимаете, какое дело, Илья Ильич, крупно прокололся следователь. Вот если б вчера убили, тогда другой разговор. А так — чистая туфта. Не вяжется у вашего Никишина. К тому же он ничего не знает про рапорт Плетнева.
— Да я уж и сам чувствую, — очень неохотно сознался полковник. — «Заказуха» какая-то. А еще тут вот… — Он достал ключи от машины. — Плетнев просил последить, пока сидит. Может, вы заберете, Александр Борисович? Она во дворе у нас.
— Спасибо, но я на машине. А завтра кто-нибудь из наших товарищей подъедет, зайдет к вам, хорошо? За ночь-то с ней ничего не случится? А то ж я знаю оперов, вечная нехватка транспорта.
Полковник рассмеялся:
— Ну точно, уже подъезжали. Тогда желаю удачи… Он ничего не сказал, куда повезут, но, по моим прикидкам, либо «Петры», либо «Бутырки», ну и последний вариант — «Матроска». Двойное убийство — это ж не для «обезьянника» какого-нибудь.
— То-то и оно, — Турецкий усмехнулся, вспомнив подполковника Устинцева. — Учту. Всего хорошего, Илья Ильич…
Меркулову Александр Борисович позвонил уже из «Глории». Шел седьмой час, и Турецкий понимал, что у всех нормальных людей рабочий день закончился. Но прокуратуры он не относил к «производствам» нормальным и решил, что Костя наверняка еще не уехал домой. Позвонил по городскому телефону, зная, что разговор, если таковой может состояться, наверняка затянется, а деньги на мобильнике надо все же экономить — не баре.
Секретарши, естественно, не было, и после нескольких гудков трубку поднял сам Костя.
— Привет, это Саня.
— А! Здорово, чем порадуешь? Или хочешь огорчить?
— Скорее второе.
— Ну давай, — с унылым вздохом ответил Меркулов. — Я так и понял, когда услышал твой голос на городском телефоне. Что у вас там опять случилось? Кого арестовали?
— Так ты в курсе?
— С чего ты взял? Просто я уже знаю: твой звонок в такое время — это не приглашение, как в былые времена, отправиться в Сокольники, скажем, и выпить по кружечке пивка.
— А что, давай поедем, заодно поговорим, и я попытаюсь рассеять твою тоску по былым временам, — Турецкий засмеялся, но Меркулов продолжил тем же «тусклым» голосом:
— Да куда уж нам… мне… Говори, чего надо? Просить ведь собрался?
— Ага, Костя, припадаю к стопам, как говорится. Нынче Антона посадили за двойное убийство.
— Да что ты говоришь? — странно даже, что Костя не удивился, и Турецкий это немедленно отметил.
— Представь себе. Но тут есть предыстория. Вчера вечером этот господин, твой, кстати, крестник, — Саня намекнул, что именно Меркулов рекомендовал Плетнева в «Глорию», когда тот вышел после «психушки» из затяжного запоя и помог с установлением личности и захватом террориста, — вместе с
