безупречным поведением. А тут он еще ко всему был голоден. Голод - это как бы история, ежедневно повторяющаяся сначала. В конце концов Джерри собрал всю силу воли и сказал без обиняков:
- Я голоден.
- Неужели? Почему же ты тогда не принес с собою никакой еды? изумилась Джоан, и достав кончиком языка жевательную резинку из-за нижней губы, переложила ее за верхнюю губу. - Ну, я не осуждаю тебя за это. Но скажи: ты любишь меня?
Поскольку Джерри не отвечал, Джоан немного убавила звук радио (ее не интересовала реклама новой мастики для полов) и приняла позу несчастной жены. В неподдельном огорчении она потихоньку стала напевать.
- Скажи, тебе нравится пение? - вдруг спросила она.
- Нравится, - ответил Джерри, вспоминая великолепный холодильный шкаф мистера Риверса, где имелся лучший в мире выбор мясных и фруктовых консервов.
- Я имею в виду мое пение.
- Нравится, конечно...
- Ах, как ты мил? Эрол никогда не давал мне петь.
- Какой Эрол?
- Моего второго мужа звали Эрол. Он приходил в бешенство, когда я пела. Вообще он любил фортепьянную музыку, но мне не давал даже играть на фортепьяно. Он был жестокий.
- Ему не нравилась твоя игра?
- Нет, наверно, нравилась! Но он всегда говорил, что на пианино якобы нельзя играть одним пальцем. Он был страшен. Но, к счастью, он умер. Мы все-таки успели пожить с ним более трех недель. Это было ужасно. Между прочим, он утонул на рыбной ловле.
- А твой первый муж? - спросил Джерри нерешительно.
- Его я почти уже не помню. Это было давно: два года назад. Мы прожили с ним только две недели, и он умер.
- Тоже утонул?
- Нет, он погиб на охоте. Кто-то принял его за дикого оленя и выстрелил. Ах, я больше ни за что не вышла бы замуж за журналиста.
Джерри вздрогнул.
- А твои мужья разве были журналистами?
- Оба. Тома я не очень хорошо знала, потому что мы встретились на танцах только один раз и потом поженились. Но Эрол ухаживал за мною месяца два. Мы были с ним вместе в психиатрической больнице.
Джерри почувствовал, как у него кровь с шумом приливает к голове, и больше не стал спрашивать ни о чем. Ему было почти жаль жены, которая вышла замуж по любви, будучи в полной уверенности, что ее избранник состоятельный человек.
После короткого молчания Джоан рассказала мужу свою печальную историю. Это было грустно до слез, и прежде всего потому, что это было так обычно... Если нашему любезному читателю обыкновенные истории уже наскучили, он может, пропустив несколько страниц, перескочить отсюда прямо к следующей главе, так как сюжет нашей повести от этого нисколько не пострадает. Но пусть же миссис Финн рассказывает, не будем ей мешать!
- Я не особенно печалилась о смерти Томми, потому что со мною он был невыносимо жесток. И вдобавок ко всему у него были отвратительные привычки. Однажды он сунул себе в рот мои вставные зубы и так и носил их целый день. А еще у него была привычка есть репчатый лук. Так я потом долго не могла избавиться от привкуса лука во рту. О-о, как я ненавижу репчатый лук! Жизнь Томми была застрахована очень прилично, но он имел также много долгов. Когда все подсчитали, мне осталось лишь тысячи две долларов. Я тогда стала ужасно нервничать, и мой брат Чарли поместил меня в психиатрическую больницу, где я и встретила Эрола. Тогда я не знала, что Эрол журналист. Он выглядел совсем как обычный человек. Мы полюбили друг друга и поженились в больнице. Затем Эрол продал все свое имущество, и мы уехали в свадебное путешествие по Южной Америке. Вернувшись, Эрол на большую сумму застраховал свою жизнь, и вскоре его застрелили. Джерри, ты меня любишь?
- Люблю, люблю, - отвечал Джерри устало.
- В таком случае ты должен завтра же застраховать свою жизнь. Только уж ты страхуйся на достаточно большую сумму.
Джерри показалось, будто жизнь уже уходит от него. Он молчал. Джоан закурила сигаретку и на минуту оставила жевательную резинку в покое. Джерри пытался разглядеть во тьме лицо своей жены. Вдруг он спросил:
- Отчего Эрол попал в больницу?
- Он был болен.
- Понимаю, но что за болезнь?
- Комплекс неполноценности. Он не мог научиться произносить букву 'л'.
- А чем была больна ты сама? - с ужасом спросил Джерри.
- Комплекс боязни. Я все время боялась, что кто-нибудь войдет и застрелит меня. А потом я боялась атомной бомбежки. Разве ты не знаешь, что теперь все люди чего-нибудь боятся? Только я начала бояться раньше других - и потому попала в сумасшедший дом. Но скажи же мне, Джерри, ты ведь меня любишь?
Джерри ответил неожиданным вопросом:
- Джоан, почему ты захотела выйти замуж за меня?
- Потому что я влюбилась в тебя с первого взгляда. В тебе было что-то экзотическое или не знаю что. А кроме того, ты - доктор. Одна моя знакомая девушка из Техаса тоже замужем за доктором, и они живут очень хорошо. В Америке нет ни одного бедного доктора. Я ненавижу бедность.
- К сожалению, я беден, - сказал Джерри мрачно. - А кроме того, я даже и не доктор.
Джоан включила торшер, который осветил ее лицо, выражавшее самый искренний ужас.
- Разве хиропрактик - это не доктор? - спросила она в изумлении.
- Нет, только лекарь. А я еще пока что и не хиропрактик.
- Т... так ч-что же ты т-тогда такое?
- Бывший журналист и учитель.
Джоан было трудно превозмочь потрясение. Губы ее задрожали, и через какой-то миг неудержимые рыдания охватили все ее существо. Слезы смыли тушь с ресниц и пудру с лица. Как быстро все произошло! Вчера - невеста, сегодня - супруга, а завтра, может быть, разведенная жена!.. Джоан искала сокровище, а нашла обычного искателя сокровищ...
Джерри чувствовал себя обязанным утешить жену.
- Джоан, ну не надо... Успокойся. Все еще наладится.
- Ничего у нас не наладится, раз ты не настоящий доктор, - говорила она сквозь рыдания.
- Но на хиропрактике можно разбогатеть гораздо быстрее, чем на обычном лечении людей, - объяснял Джерри, полный надежд, невольно сбиваясь на радужно-мечтательный тон. - Вспомни, например, мистера Риверса, он богат, как крез.
- А Крез - тоже хиропрактик? - спросила Джоан, успокаиваясь немного.
- Да, - ответил Джерри, прикусив губу и замечая, что снова начинает ухаживать за своей очаровательной женой, которая знала из истории лишь Адама, Еву да еще Авраама Линкольна.
Первая буря, настигшая молодоженов, стала постепенно затихать, и Джерри начал верить, что его подлинное призвание в жизни - это благородная профессия няньки. Теперь он впервые сам поцеловал свою жену и затем с новым жаром принялся ей расписывать огромные, невероятные возможности хиропрактики. Операции аппендицита и гланд были лишь мелким крохоборством по сравнению с лечением спинных хребтов! Эльдорадо врачей находилось не в желудке больных, а в их позвонках!
Джоан теперь уже совершенно успокоилась и снова влюбилась в 'экзотический' акцент своего золотоискателя.
- Во всяком случае, ты должен застраховать свою жизнь, - сказала она серьезно. - Сделай это завтра же. И возьми очень большую страховку.
