Противник же, имея большое превосходство над нами в силах, полное господство в воздухе, мог свободно осуществлять любой маневр.
Далее. В Сталинградской битве силы советских войск и решающие средства борьбы постоянно наращивались, что позволяло создавать прочную глубокую оборону и наносить неожиданные и сильные контрудары по врагу.
В Севастополе же в ходе летнего штурма города силы его защитников непрерывно таяли, а подкреплений почти не поступало. Крайне мало получали мы и боеприпасов. Поэтому сопротивление и удары наших войск по врагу неуклонно ослабевали.
Оборонительные бои за Сталинград характеризовались и тем, что в их ходе не было длительных оперативных пауз. Борьба шла почти непрерывно.
А в Севастополе в течение восьмимесячной обороны были две оперативные передышки между тяжелыми боями. В это время враг накапливал силы и проводил тщательную подготовку нового штурма. И мы могли передохнуть, укрепить позиции и подготовиться к новым кровопролитным схваткам.
И наконец, отличны сами масштабы сражений. Под Сталинградом в некоторые периоды битвы одновременно с каждой стороны действовало до полутора миллиона человек на семисоткилометровом фронте. Например, с нашей стороны на последнем этапе обороны в ней участвовало восемь армий, более десятка тысяч орудий и минометов, около двадцати гвардейских минометных полков и до 400 самолетов.
В Севастополе же протяженность фронта обороны равнялась всего 35-40 километрам. Генерал Манштейн имел 300 тысяч солдат и офицеров, а количество защитников города было в три раза меньше.
Но надо сказать и о том общем, что характеризовало борьбу как в Севастополе, так и в Сталинграде. Это сходство, а вернее, полное родство касается беззаветного мужества, стойкости и самоотверженности защитников обоих городов. И в Крыму, и у волжских берегов наши бойцы проявили беззаветную любовь к своей Отчизне, величайшую ненависть к врагу, массовый героизм.
* * *
Итак, подводя краткие итоги оборонительного периода, отметим, что за все четыре месяца трудных оборонительных сражений защитники Сталинграда вывели из строя до 700 тысяч отборных гитлеровских солдат и офицеров, более тысячи танков, свыше двух тысяч орудий и минометов, более 1400 самолетов, подорвали наступательный дух солдат немецкой армии и создали выгодные условия для нанесения мощных контрударов{75}. Конечно, гитлеровское командование никогда не предполагало, что их лучшие армии будут так обескровлены, измотаны и морально надломлены.
Таким образом, ни на Кавказе, ни под Сталинградом стратегические задачи, поставленные Гитлером, решены не были. Значит, вся планируемая и проводимая гитлеровским командованием летняя кампания 1942 года потерпела полный крах.
Глава четвертая.
Разгром
Вся страна продолжала ковать для фронта оружие, формировала новые части. В район Сталинграда шли танковые, механизированные, стрелковые и артиллерийские соединения, знаменитые 'катюши'. На аэродромах приземлялись новые самолеты различного назначения. Центральный Комитет ВКП(б) и Верховное Главнокомандование готовили силы для проведения контрнаступления.
Теперь ставилась цель разгрома наиболее крупной стратегической группировки врага под Сталинградом. Осуществлению этой задачи способствовали и невыгодность стратегического положения гитлеровских войск, рассредоточенных по огромной дуге на юге страны, и большая уязвимость их коммуникаций, протянувшихся более чем на 2000 километров.
В таких условиях гитлеровское командование не могло быстро перебросить на это направление крупные резервы из Германии или с других участков советско-германского фронта, чтобы своевременно воздействовать на ход военных событий.
Не лучше было оперативно-стратегическое положение немецко-фашистских войск и непосредственно в районе Сталинграда. 6-я полевая и 4-я немецкая танковая армии были скованы советскими войсками в самом городе, а на их растянутых флангах находились более слабые во всех отношениях румынские и итальянские части. Советские соединения занимали охватывающее положение по отношению к главной ударной группировке немцев.
Было установлено, что оборона врага наиболее уязвима на флангах этой ударной группировки и что именно здесь, в междуречье Волги и Дона, следует зажать в кольцо основные силы 6-й и 4-й танковой армий и нанести по ним сокрушительный удар. Достижение такой цели 'не только радикально изменило бы обстановку в этом районе, но и привело бы к крушению все еще активно действующего южного крыла вражеского фронта'{76}, а также позволило развернуть широкие наступательные операции по освобождению Родины от фашистского ига.
Так возникла основная идея контрнаступления, высказанная впервые 13 сентября Г. К. Жуковым и А. М. Василевским в докладе И. В. Сталину. Характерно, что эта оценка обстановки на советско-германском фронте сделана в тот же день, когда Гитлер на совещании в своей ставке заявил, что 'русские находятся на грани истощения своих сил и что к ответным действиям широкого стратегического характера они больше не способны'.
Политбюро ЦК ВКП(б), Государственный Комитет Обороны и Ставка Верховного Главнокомандования, учитывая все эти факторы, считали, что у нас созданы предпосылки для проведения стратегического контрнаступления на сталинградском направлении. Первоочередной его задачей должно быть осуществление разгрома ударной немецкой группировки - 6-й и 4-й танковой армий в районе Сталинграда, а также основных сил сателлитов Германии (итальянских и румынских соединений). Последнее привело бы к противоречиям и ослаблению внутри фашистского блока и могло предотвратить вступление в войну Турции на стороне фашистской Германии.
В сентябре Г. К. Жуков и А. М. Василевский вылетели в район боевых действий у Сталинграда, чтобы изучить на месте вопросы, связанные с контрнаступлением.
После их возвращения в Москву Ставка обсудила представленный план контрнаступления, и в конце сентября Верховный Главнокомандующий утвердил основы его замысла.
Суть плана состояла в том, чтобы одной сильной группировкой вновь создаваемого Юго-Западного фронта нанести удар по противнику с севера на участке Серафимович, Клетская и развить стремительное наступление на юг в направлении Калач, Советский. Другой группировке Сталинградского фронта ставилась задача прорвать оборону врага южнее Сталинграда на участке Ивановка до озера Барманцак и продвигаться в северо-западном направлении, то есть тоже на Советский и Калач. Наши войска должны были рассечь оборону на флангах главных сил врага, разгромить здесь 3-ю и 4-ю румынские армии и охватить сходящимися клиньями гитлеровские войска в районе Сталинграда между Волгой и Доном. Одновременно образовывался надежный внешний фронт окружения. А чтобы не допустить контрударов противника по войскам Юго-Западного фронта со стороны Сталинграда, в наступление переходили две армии Донского фронта.
Таким образом, контрнаступление на сталинградском стратегическом направлении должны были осуществить войска трех фронтов. Главную задачу в операции выполняли Юго- Западный и Сталинградский фронты.
На Сталинградском фронте в наступление переходили три армии (64, 57 и 51-я). Главную ударную группировку составляли две последние левофланговые армии, наносившие удар в общем направлении на Советский. За ними в качестве эшелона развития наступления находились два механизированных корпуса и один кавалерийский. Наступление поддерживала с воздуха 8-я воздушная армия. А 62-я армия генерала В. И. Чуйкова и часть сил 64-й армии, действовавших на правом фланге, должны были стойкой и активной обороной сковать и максимально измотать силы врага, втянутые в борьбу за город.
Вот что представлял собой план действий советских войск по окружению и разгрому сил врага на сталинградском направлении, получивший условное наименование 'Уран'.
К началу контрнаступления общее соотношение сил и средств сторон было следующее: в людях и самолетах примерно равное, в артиллерии было наше полуторное превосходство, а в танках - двойное{77}.
Следует сказать, что в те дни ни командование, ни штаб 64-й армии ничего не знали об этом плане. Только в самом конце октября к нам на командный пункт армии прибыл командующий фронтом генерал-полковник А. И. Еременко, который изложил новую задачу армии только генералу М. С. Шумилову. Выйдя из блиндажа, он беседовал с нами, с офицерами штаба, но никому из нас не сказал ни слова о предстоящей операции. Лишь на следующее утро командарм ознакомил с полученной задачей меня и начальника оперативного отдела полковника Г. С. Лукина.
64-я должна была, прочно удерживая рубеж от Волги до Елхи, нанести удар по противнику левым флангом на участке Елхи, Ивановка, разгромить противостоящие части врага и совместно с 57-й армией обойти окружаемую фашистскую группировку с юга. Для решения этой задачи генерал М. С. Шумилов создал группировку в составе пяти стрелковых дивизий (38, 157, 204, 29 и 36-я гвардейская), 154-й бригады морской пехоты и 13-й и 56-й танковых бригад, поддерживаемую огнем всей армейской артиллерии. На этом же направлении использовались четыре гвардейских минометных полка.
Вскоре к нам прибыл начальник штаба фронта генерал-майор Иван Семенович Варенников. Так как письменного приказа штаба фронта на наступление у нас еще не было, а разработка плана операции на основе устных указаний командующего фронтом шла полным ходом, то было ясно, что генерал Варенников приехал для того, чтобы уяснить, насколько правильно понята нами
