Девушка появилась вновь:
– Что такое?..
– Вот, по нашему сигналу целый взвод милиции во главе с прокурором нагрянул.
На тревожном лице девушки мелькнуло недоумение:
– А я-то здесь с какого боку?.. Это же вы, дед Егор, панику насчет убийства подняли.
– Дак, ведь и вправду Володьку Гусянова застрелили.
– Кто?!
– Бог его знает. Убийца не оставил свой паспорт.
– Какой ужас! Ну, теперь начнется тарарам… – девушка, будто спохватившись, прикрыла ладонью накрашенные губки.
– У вас найдется что-нибудь перекусить для нашей бригады? – стараясь сменить тему, спросил Бирюков.
– Только «Сникерсы», кофе да фрукты: яблоки, апельсины, бананы.
– Бананы – пища обезьян, – улыбнулся Голубев. – Нам бы чего-то посущественней, наподобие шашлыков.
– Весь шашлычный запас Хачик с утра сегодня перетаскал к тестю на юбилей. Кузнец всю родню собрал, – девушка скосила взгляд в сторону усадьбы Одинеки. – Слышите, какой сабантуй там творится…
– Если часик-полтора обождете, такую утиную похлебку сготовлю – пальчики оближете, – предложил старик Ванин.
– Спасибо, – отказался Бирюков. – Перебьемся «Сникерсами» с кофе да покорившими Россию бананами.
– Смотрите, а то я мигом ужин сварганю.
– Не беспокойтесь, Егор Захарович. Нам не привыкать…
Отделанный под русскую старину просторный зал таверны покорял безупречной чистотой и своеобразным уютом. На двух широких, тоже в старинном стиле, деревянных столах, вытянувшихся параллельно друг другу, стояли вазы с фруктами и высокие фужеры на тонких ножках. В дальнем конце зала располагался бар, где можно было выпить и перекусить у стойки. Обширные полки бара были заставлены фасонистыми бутылками заморских вин, пирамидками баночного пива и прозрачными пластиковыми пузырями с напитками разных мастей. Одну из нижних полок занимали красочные блоки импортных сигарет, другую – низкорослые шеренги водочных четвертинок, на этикетках которых под фирменной надписью «Столичная» гордо красовался двуглавый орел. На стойке возвышались стационарная кофеварка и миксер для приготовления коктейлей.
– У вас, как в приличном ресторанчике, – рассматривая полки, сказал Бирюков.
Взявшаяся варить кофе Лиза смущенно улыбнулась:
– Стараемся.
– Жаль, что выпивки больше, чем закуски.
– Национальная черта. И при советской власти было так. Водки – хоть залейся, а закусить – чем придется.
– Много посетителей бывает?
– Когда как. Иногда густо, а в другой раз, как сегодня, почти пусто. Всего человек десять с трассы завернули, и тех толком покормить было нечем.
– А свои селяне не заходят?
– Свои лишь хлеб свежей выпечки покупают да водку.
– Хлебопекарню имеете?
– Пекарня у бывшего нашего хозяина, Богдана Куделькина. Мы только продаем.
– Почему сменился хозяин?
– Не знаю. Это его проблемы.
– Кто из хозяев лучше: старый или новый?
– Какая нам разница. Деньги платят и ладно.
– Много?
– Коммерческая тайна, – на левой щеке Лизы появилась и сразу исчезла кокетливая ямочка. – На жизнь хватает.
– Грабителей с большой дороги не боитесь?
Лиза мгновенно выхватила из-под стойки газовый пистолет:
– Руки вверх!
– Сдаюсь, – шутливо испугался Бирюков и захохотал. Просмеявшись, иронично сказал: – Очень грозное оружие для рэкетиров.
– Настоящие рэкетиры к нам не заглядывают. Не хотят мелочиться. Больше миллиона за день у нас выручки не получается, – словно извиняясь за не совсем удачную шутку, виновато проговорила Лиза и,
