— Ясно, а если упрется?
— Не упрется, я с ней беседовал. Милиция здесь?
— Здесь, Леонид Иванович.
— Скажи, милиция, как ты нас бережешь? Что моя
Мария жалуется, где наша Муська рыжая?
— Задание дано, полковник с уполномоченными
прочесывают окрестности, соседи оповещены. Муська
найдется.
— Найди, найди мне ее, ласковая она, жена любит,
мурлычет приятно. За что пьем?
— Милиция всегда за порядок и спокойствие.
— Ну, давай, искусство, хватит наворачивать.
— Час расплаты настал?
— Давай, давай, выдай чего-нибудь, искусство.
— Алкоголь в малых дозах безвреден в любом коли-
честве.
— А-ха-ха! А ну еще раз.
— Алкоголь в малых дозах безвреден в любом коли-
честве.
— Владимир, завтра мне перепишешь, я в Совмине
скажу. Ну, за сказанное.
Да, разгул расцвета застоя и разгула застолья. Не
работали мы, как обычно, но гуляли чрезвычайно. Как
никогда не работали, как никогда гуляли. Как обыч-
но — говорил один и ему вторил второй. Веселье ли-
лось, анекдоты давали второй и третий урожай. А то,
что мы выедали, объедали, распродавали страну, мы не
знали. Да и что мы там распродавали? Наружу мы не
показывались, мы бушевали внутри.
— Не надо ждать вечера, вы в обед ему сыграйте.
— Кому?
— Начальнику. А пусть подавится. А пусть подавит-
ся. Прекрасная мысль. Чего ждать праздника?
— Мы хотели для коллектива.
— Значит, так, здесь Москва, да? Вы на десяти стадио-
нах будете танцевать, ничего не будет, ему понравится —
все! Никаких отказов. Я ему сказал. Они с замом ждут.
Виски, сигареты, закусочка, все туда несут из спецбуфета.
— Ты начнешь.
— У нас программа.
— Он начнет. Хватит ваших лиц в таком количестве.
Он уже бурчал: «Кто над нами смеется? Люди какой
национальности?» Ему это интересно.
— Так, может, не надо…
— Он-то ничего, другие еще хуже, там будет еще
один из ЦК.
— Может, не надо?
— Этому нужно играть после второго стакана. Хохо-
чет, все понимает… Ничего. Все!.. Вы здесь сидите.
Я приглашу.
— Федор Иванович, они здесь. Это очень смешно,
честное пионерское.
— Что он просит?
— Телефон.
— Там кабелировано?
— Соседний дом имеет. Поставим воздушку вре-
менно.
— Дай схему кабелирования… Ладно. Зови.
— Прошу к столу. Сюда, в комнату отдыха. Ребята,
входите. Ждите. Я дам сигнал.
второй.
Референт. Ну они просят отдельный. Без блоки-
ратора.
Федор Иванович. Не тянут. Петрович вообще
не улыбнулся, я там раза два. Не, не тянут.
Референт. Ну я прошу, ну еще 15 минут.
(Возвращаются. Концерт, смех. Все выходят.)
Федор Иванович. Давай письмо. Отдельный…
Молодцы, последняя шутка вполне. Я в слезах сидел —
молодцы…
Ух застой. Наш застой. Видишь, ходьба по дну нико-
го не испугала. А застой… привел к перевороту. Все мо-
жем себе простить, но не отставание в физической силе.
Очень греет сознание: «Ничего, пусть только полезут,
так хряпнем по мозгам. О! Что там эта маленькая вяка-
ет, так хряпнем. Чего там наши чикаются, надо так хряп-
нуть. Здесь недоедаем, но там чтоб все было. Ох, краси-
вые танки. Ну, крейсера, заглядение. ППШ — лучший
в мире. Секрет МИГа до сих пор не могут разгадать.
Что Афганистан?! Правильно сделали, они ж на
нефти сидят и ничего не понимают. Как же туда не вой-
ти. Наша Чехословакия. Наша Венгрия. Никому не от-
дадим. Мы не войдем — немцы войдут. Все равно кто-
то войдет. Так лучше мы. Ансамбль песни и пляски на
Кубе. Как блокаду Кубы объявили, так мы оттуда все
аккордеоны вывезли и ансамбль убрали».
Да, карьера. Те, кто идет вверх, дойдя до конца вер-
ха, вширь ползут, и получается агрессия. Та же карьера,
только вширь. А мы поддерживали, а нам чего, может,
оттуда изюм привезут, а оттуда курей. Объедим —
дальше поползем.
Если считать, что нижние воруют, а верхние делают
карьеру, то это то самое, что нужно для мирового сообще-
ства, тут мы и как раз. Интересы верхов и низов полно-
