обязательно наступит деградация. Она будет усугубляться до тех пор, пока колонисты не создадут собственную развитую инфраструктуру. Фабрики, заводы, дороги, транспорт — цивилизация без них существовать не может.
А народ тем временем расселится по планете. Рано или поздно люди обоснуются на всех островах и материках, возникнут государства…
— Конфликты и войны… — добавил самурай.
— Совершенно верно, — согласился Байлот. — Беглецы с Земли знали, что делали. Уже спустя триста лет после высадки между Асканией и Унимой произошло первое крупное сражение, отмеченное в летописях. А сколько битв случилось на самих материках до захвата власти монархами, трудно даже представить. Наши предки не хотели никому давать преимуществ.
Технологии «Ковчега» — если только они попадут в руки жестоких тиранов, — представляют страшную угрозу не только для отдельных армий, но и для целых стран.
— Но ведь эти знания значительно ускорили бы научный прогресс! — воскликнула аланка. — Таскона достигла бы гораздо более высоких вершин.
— Милая девушка, порой лучше двигаться медленно, тщательно обдумывая каждый шаг, — возразил тасконец. — Как видите, даже такая осторожность нас не спасла. А представьте, что произошло бы, если бы оружие было еще мощнее! Кто знает, уцелели бы Алан и Маора? И когда произошла бы трагедия? Может, на несколько веков раньше?
Спорить на эту тему бессмысленно. Что сделано, то сделано. Корабль спрятан, и лишь немногие знают, где он находится.
— Постой, постой! — вмешался шотландец. — Вы ведь только что говорили обратное: о «Ковчеге» никому ничего не известно. Я слушал очень внимательно.
— Не совсем внимательно, — улыбнулся Аргус. — Речь шла о входе, а не о судне. Прошедшие века значительно изменили ландшафт. Но хранители никогда не забудут того, чему они посвятили всю свою жизнь.
— Похоже, мы подходим к главному, — произнес Тино, многозначительно взглянув на Олеся.
О надписи в подземелье боргвилского музея Аято и Храбров никому из друзей не рассказывали.
— Да, — ответил оливиец. — Полностью предать забвению Великое Путешествие наши предки не могли. Они оставили завещание потомкам, но прочесть его пока никто не сумел.
А ведь в нем содержатся ответы на многие вопросы, которые до сих пор мучают нас! Послание находится на корабле.
Чтобы сохранить память о «Ковчеге», была создана немногочисленная каста хранителей. Удивительные видения позволяли этим людям напрямую общаться с силами Света.
Их тщательно отбирали, проверяли и обучали. Лишь спустя пять лет учеников посвящали в некоторые аспекты тайны.
Постепенно каста становилась все более и более закрытой. Через два века никто уже ничего не знал о хранителях. А ведь мы сумели сберечь знания в течение нескольких тысячелетий.
— Но почему вы не передали ценные сведения тогда, когда Таскона стояла на краю гибели? Ведь это могло спасти планету, сохранить миллиарды жизней! В конце концов, ваша технология позволяла построить еще один «Ковчег», — удивленно спросил Вилл.
— Сомневаюсь, — вымолвил старик. — Возможности предков никому неизвестны. Устраивать лихорадку поисков — значит, обрекать людей на несбыточную надежду. Кроме всего прочего, это помешало бы массовой эвакуации.
Да и кто бы нам поверил? Горстка безумцев, не имеющих никаких реальных доказательств! На фоне всеобщей истерии — нередкое явление. Хранителей ожидала бы лечебница для сумасшедших или смерть. Риск был неоправдан. У нас другое предназначение.
Есть и еще один немаловажный фактор. В далеком прошлом, когда колонисты только-только начали осваивать материки, хранители решили в целях безопасности разделить элементы тайны. Так и сделали.
Ученики Унимы, Аскании и Оливии получили строго ограниченные знания. Одни владели кодом входа в корабль, другие — планом лабиринта и перечнем ловушек, третьи — информацией о местонахождении «Ковчега». С тех пор эти сведения соединялись воедино нечасто…
— Какие сложности! Удивительно, как вообще что-то удалось сохранить в памяти, — проговорил Мануто. — Вы, Байлот, наверное, последний сумасшедший на планете.
— Нет, — спокойно сказал тасконец. — Наша каста немногочисленна, но она переживала и более тяжелые времена. Был момент, когда на Аскании оставалось всего два хранителя. И все же мы уцелели.
— Но зачем? — откровенно спросил русич. — Какой прок от древних знаний? Они спрятаны в земле и не приносят людям никакой пользы. Тысячи лет безумные старцы передают из уст в уста сведения о погибшей некогда цивилизации. Когда-нибудь точно так же вспомнят и о Тасконе. История обрастет мифами и легендами, появятся сотни обществ и каст, знающих «Великую Истину».
— Возможно, — согласился Байлот. — Но мы сейчас говорим о другом. Память о «Ковчеге» — вовсе не наша тайна. Хранители — лишь промежуточное звено между предками и…
Агргус сделал паузу и тихо закончил:
— …и вами.
Его слова произвели на воинов ошеломляющий эффект. Невольно путешественники замерли, смолк шепот, а кое-кто даже открыл от удивления рот.
Первым пришел в себя Аято. Поглаживая ладонью подбородок, японец скромно поинтересовался:
— А мы-то здесь при чем? Дюжина обычных, ничем не примечательных людей. Таких много и на Земле, и на Алане, и на Тасконе.
— Справедливое замечание, — вновь кивнул Байлот. — На вашем месте мог оказаться кто угодно. Но силы Света сделали свой выбор. Значит, чем-то вы все же отличаетесь от остальных. Кроме того, такой странной компании я никогда еще не встречал. Семеро землян, трое тасконцев, двое аланцев. Мало того! Десять обычных людей, двое мутантов. И, наконец, в ваших рядах есть одна женщина.
Мелоун резко взглянула на оливийца, но ничего не сказала. Зато не удержался Воржиха. Поляк вскочил с пола и громко выкрикнул:
— Ошибаетесь! В группе две женщины. Старик, у тебя плохое зрение.
— Увы, зрение меня действительно подводит, — усмехнулся Байлот. — Поэтому я ему и не доверяю. Оценивать людей следует не глазами, а душой. Только так можно избежать ошибки. В одном красивом женском теле скрывается смелый воин, мужчина — и по духу, и по сути. Меня трудно провести.
— Замечательно. Но как ты определил нашу планетарную принадлежность? — более спокойным тоном осведомился француз. — Ведь внешне я ничем не отличаюсь от Билла.
— Разный образ мышления, — произнес оливиец. — Но это очень трудно объяснить. Пока вы еще не готовы к подобному восприятию мира. Зондаж мозга — сложный и тонкий процесс…
— Итак, мы должны собрать все знания воедино, — проговорил Олесь. — Чем же простые воины заслужили столь высокое доверие?
Аргус повернулся к Храброву и внимательно посмотрел на него. Наконец он ответил:
— Пока — ничем. Но вам предстоит это сделать. После Великой Битвы, когда погибли сотни цивилизаций, силы Света решили, что цена победы слишком дорога. С Тьмой заключили договор. Стороны обязались больше не вступать в открытое сражение, разрушая звездные системы и галактики.
Соперничество перешло в совершенно иную плоскость. Теперь воевали только низшие народы. Примерно раз в пятьсот лет Зло объявляет о начале поединка. Но готовится к вторжению оно заранее.
Долгие тысячи лет битвы шли с переменным успехом. Свет освобождал одну цивилизацию, при этом теряя другую.
Однако Тьма хитра и коварна. В последних сражениях ей удалось пробить брешь в обороне противника и вплотную приблизиться к Земле. Почему она рвется именно к этой планете, я не знаю. Но в случае ее захвата во Вселенной произойдет что-то ужасное. Человечество стоит на пороге решающих, судьбоносных событий.
