способна удержаться от искушения.
Слова Олеся взбудоражили Весту. Медленным, плавным движением тасконка сняла платье. Возбужденный пристальный взгляд женщины напоминал взгляд змеи, когда та смотрит на несчастную лягушку. Жертва не в состоянии пошевелиться. Она обречена.
— У меня слишком большой бюст, — прошептала девушка.
— И это прекрасно, — ответил русич.
— Не такая тонкая талия… — продолжала Веста.
— Чепуха, — прорычал Храбров, буквально набрасываясь на тасконку.
Порыв страсти захлестнул их. Молодость не знает границ в любви. Мир перестал существовать для юноши и девушки. Все тревоги, переживания отошли на второй план.
Положив голову на плечо Олеся, оливийка тихо спросила:
— Ты меня любишь?.. Хоть немножко?
Женщина может тысячу раз говорить, что этот вопрос ее не волнует. Глупец тот, кто верит. Еще полгода назад русич ответил бы честно. Теперь он стал гораздо умнее. Правда никогда не принесет счастья. Храбров испытывал к Весте определенное чувство, но назвать его любовью было нельзя.
Девушка привносила в его жизнь теплоту и радость. Не будь между ними близости, юноша назвал бы их отношения дружескими. Впрочем, наверное, таковыми они и были. Проведя рукой по волосам тасконки, Олесь ласково сказал:
— Конечно. На космодроме я очень по тебе скучаю. Каждый поход в Морсвил превращается в праздник. Ты — просто чудо…
Русич склонился и поцеловал оливийцу в губы. Больше всего Храбров боялся сейчас встретиться взглядом с Вестой. Лгал он неумело, а женщины тонко чувствуют фальшь. Если, конечно, сами не хотят верить в обман.
Тасконка лежала, блаженно закрыв глаза. Девушка ждала подобного ответа. Слова, слова… Какое счастье испытывают люди, стоит услышать их! Порой человеку для счастья требуется так мало… Короткая реплика, дающая надежду на будущее.
И пусть возлюбленный лукавит. Если бережет, защищает — значит, ты ему не безразлична. Разве могла мечтать о подобной удаче когда-то проданная в рабство девочка из бедной семьи? Конечно, нет. Ее ждала тяжкая и страшная доля тысяч невольниц. Пока они молоды, с ними развлекаются воины различных кланов. Но стоит телу потерять упругость, оливийку тотчас продают на пищу вампирам или чертям. Вырваться из ужасного круга удавалось единицам.
Как и следовало ожидать, Аято поднял друзей с восходом Сириуса.
Небо только-только окрасилось в бледно-розовые тона. Наемники неторопливо собирались в путь. До полудня времени еще много.
Тотчас появились слуги Броуна. Мальчики принесли набитые продуктами и вином походные мешки землян. Суррогатная, синтетическая еда аланцев могла доконать кого угодно. А потому, несмотря на значительное расстояние, воины несли тяжелую ношу через пустыню.
Поправив пояс и лямки, Олесь обнял Весту. Истерик оливийка никогда не устраивала, но сдержать слезы была не в силах. Крупные капли так и катились у нее из глаз.
— Когда ты снова придешь? — дрожащим голосом вымолвила девушка.
— Не знаю, — русич покачал головой. — Ситуация очень сложная, боюсь что-нибудь обещать. Многое будет зависеть от нового командующего. Великий Координатор подбирает на такие должности редкостных мерзавцев. Мы же ходим по грани.
— Меня не возьмешь? — без всякой надежды уточнила тасконка.
— Ты слишком мне дорога, — произнес Храбров. — Я не хочу рисковать. Надеяться на порядочность колонизаторов глупо. Мы для них — безмозглые животные.
Веста прижалась к груди возлюбленного и громко всхлипнула.
В дверном проеме показалась фигура японца. Тино жестом показал, что с прощанием пора заканчивать. Идти в жару — удовольствие не из приятных. Необходимо как можно больше захватить период утренней прохлады.
Юноша мягко, нежно отстранил оливийку.
— Береги себя, — проговорила девушка, растирая кулачками раскрасневшиеся глаза.
— Не волнуйся, — улыбнулся Олесь. — Я пока умирать не собираюсь.
Русич уверенно зашагал по коридору к лестнице. Друзья терпеливо ждали Храброва внизу. Огромный зал был почти пуст. Возле стен, под столами, на стульях спали пьянствовавшие всю ночь посетители. Скоро они придут в себя, и здесь вновь начнется безудержное разгульное веселье.
Тяжело вздохнув, Стюарт негромко заметил:
— А мне Морсвил понравился.
— Еще бы, — иронично усмехнулся самурай. — Кроме Нейтрального сектора, ты толком ничего и не видел. В кварталах Чистых или Вампиров нас бы сразу прикончили. Год назад мы прорывались сюда с боем, оставляя позади трупы друзей и врагов. Как это удалось маленькому отряду уставших, изможденных людей, я не понимаю до сих пор.
Быстрым шагом группа направились к выходу. Несмотря на столь ранний час, Броун был уже на ногах. Хозяин заведения громко распекал нерадивых работников и отдавал необходимые распоряжения слугам.
«Грехи и пороки» готовились к новому бурному дню. Предстояло закупить мясо и овощи, починить сломанную мебель, достать из глубоких подземелий вино и пиво. Дел более чем достаточно. Как рачительный хозяин, Нил старался ничего не упускать из виду. Чуть не досмотришь — и сразу возникают серьезные проблемы.
Тасконец на прощание махнул наемникам рукой.
На улицах сектора тоже царило необычайное оживление. Сотни оливийцев толкаясь, крича и ругаясь, двигались по центральной магистрали. Морсвилцы спешили выполнить намеченные на сегодня планы до полудня. Как только Сириус достигнет зенита, город мгновенно опустеет. Работать в полуденную жару равносильно самоубийству.
Пол удивленно разглядывал проходящих мимо мутантов. В «Грехи и пороки» они заходили редко. Порой встречались весьма экзотические экземпляры. У одного отсутствует нос, у второго — уши, лоб третьего покрывает роговой слой бурого цвета, на запястьях четвертого поблескивает чешуя. И это — не говоря о трехглазых, гетерах и вампирах, длинные клыки которых иногда выступают почти до подбородка.
Покачав головой, шотландец тихо произнес:
— Редкостный зверинец. Аланцы перебьют их всех до единого.
— Что верно, то верно, — согласился Аято. — Но есть одна трудность. Подобных городов на Тасконе тысячи. И сдаваться без боя на милость победителя местные жители не собираются. Схватка будет отчаянной. Прежде чем Великий Координатор подчинит себе планету, умрут миллионы. Обреченному на смерть нечего терять…
— А может, правитель Алана этого и добивается, — вставил русич.
— Не исключено, — задумчиво проговорил японец. — Во всяком случае, своих подданных он не особенно жалеет. За гибель колонистов и десантников никто не несет никакой ответственности. Я слышал подобные реплики даже из уст младших офицеров.
— Пустая болтовня, — вмешался де Креньян. — Пехотинцы фанатично преданы главе государства. Их недовольство ограничивается только командованием экспедиционного корпуса, ну в крайнем случае — генералом Роланом. Авторитет Великого Координатора не подвергается сомнениям. Владыка честен, справедлив и непогрешим…
— Откуда такое слепое поклонение? — изумленно воскликнул Стюарт. — Аланцы — высокоразвитая, интеллектуальная нация. Ученые сумели не только построить звездные корабли, но и проникли в дебри человеческого разума.
— Боюсь, именно здесь и кроется разгадка, — сказал Тино. — Правитель могущественной державы возомнил себя богом. Он манипулирует людьми, как куклами. Изношенная, надоевшая игрушка безжалостно
