— Гарольд, прекрати! — попытался я урезонить Гарольда, это только я мог молчаливо терпеть несносные шутки моего друга, но наш англичанин мог понять что-нибудь неправильно. Но Реджинальд за словом в карман не полез.
— Предпочел бы мальчика, — невозмутимо ответил он.
Гарольд фыркнул, но явно смутился.
— А что такое «гэн-дзюцуси», — спросил я Реджинальда, вспомнив странное приветствие Танаки.
— «Слово
Глава IV
— О, я вам сейчас все объясню — это безумно интересно! Дело в том, что мы, судя по всему, нашли космическую струну, — Гарольд раскраснелся от двух бокалов золотистой «Фалангины», и просто горел желанием рассказать о своей последней поездке в обсерваторию Каподимонте. Солнечные вина юга Италии — что может быть лучше? Пижоны предпочитают французские вина, но знатоки безраздельно преданы итальянским.
— Космическую струну? Это какая-то линейная структура астрономических масштабов? — де Краон смотрел с вежливым любопытством. По выражению его лица трудно было понять, действительно ли ему интересно.
Устроив де Краона в профессорском корпусе, Гарольд не дал ему отдохнуть и часа и тут же потащил ужинать в шикарный ресторан в центре Москвы.
— Космическая струна — это линейный топологический дефект пространства, резкая складка нашей скучной трехмерности. Космические струны были придуманы больше полувека назад, вместе с топологическими дефектами других размерностей — нульмерные монополи, двумерные доменные стенки, трехмерные текстуры. Впрочем, три последние так и остались в виде уравнений мертвой бездушной математики… извините, Реджинальд. Так вот, есть много механизмов образования струн, самый простой — аналогично теориям конденсированных сред, знаете, вихри там всякие.
— Да, знаю.
— Интерес к космическим струнам несколько поутих — наблюдательных данных не было, да и по теории получалось, что они неустойчивые и к нашему времени должны были бы давно распасться. Но потом, из-за последних достижений в математической теории суперструн, космические струны прочно вернулись в космологию. Причем заметьте — в наблюдательную космологию! Суперструны — это основа всех элементарных частиц, кирпичики мироздания, связывающие воедино квантовую теорию и гравитацию и все остальные типы взаимодействий. Так вот оказалось, что суперструны могут достигать космологических размеров, растягиваться с расширением Вселенной. Вообще теория предсказывает большое семейство суперструн, слишком большое… — Гарольд досадливо поморщился, как будто это лично ему предстояло расселять и кормить все это семейство у себя дома, — Математика изготовляет одежку в основном не для человека — рубашки с десятью рукавами, брюки с пятью штанинами. Короче, Математика избыточнее всех мыслимых в Природе структур. Необходимы наблюдения и эксперименты, очень хочется найти…
— …найти хоть пару приличных брюк, — в первый раз за весь разговор улыбнулся Реджинальд.
— Вот именно! Если мы сможем увидеть живьем экземпляр такой струны, то станет ясно, какая именно теория суперструн реализуется. Космическая струна — первое наблюдательное доказательство теории великого объединения! Да вы только представьте себе — космические струны позволили бы сформулировать окончательную теорию объединения всех физических взаимодействий, указать, какие именно суперструны следует выбрать! Одна загвоздка — не открывали до сих пор космических струн наблюдательными методами. Не открывали до моей поездки в неаполитанскую обсерваторию Каподимонте.
Я взглянул на де Краона, ожидая снисходительной улыбки, но тот слушал Гарольда очень внимательно.
— Дело в том, что космическую струну нельзя наблюдать напрямую — только по косвенным признакам, например, с помощью эффекта гравитационного линзирования. Нельзя даже падение вещества, то есть аккрецию, наблюдать, потому что нет у прямой струны гравитационного потенциала. Лучи света от какой-нибудь далекой галактики просто идут по искривленному коническому пространству, огибая конус с одной и с другой стороны. Сейчас я нарисую… вот, смотри, — Гарольд, оговорившись, назвал де Краона на «ты», — лучи света приходят к наблюдателю с двух сторон, поэтому наблюдатель вместо одной галактики увидит два идентичных ее фантома. Вот два таких одинаковых изображения мы и нашли.
— Насколько я знаю, гравитационное линзирование довольно частое явление. Лучи света, проходя вблизи массивного тела, будут отклоняться точно так же как и в этом вашем коническом пространстве. Почему же ваш объект сформирован именно струной?
— Когда галактика линзируется на другой галактике, то получающиеся изображения будут сильно искажены — мы же видим два неискаженных «круглых» изображения. Еще раз повторяю, у космической струны нет гравитационного поля, а у обычных линз — есть, и их неоднородное гравитационное поле будет сильно искажать изображения линзируемого объекта.
— Звезды тоже всегда «круглые»…
— Да, но звезды неразрешенные объекты, разрешающей силы телескопа не хватает. Наш объект — разрешенный, это два изображения галактики.
— И какие наблюдения вы еще планируете?
— О, много, очень много всего! Начать да закончить! Изображения фоновой галактики круглые, это да, но при большом угловом разрешении телескопа космическая струна должна дать очень интересный эффект: уровни яркости изображений будут как бы «срезаны». Кроме того, должны быть видны пары изображений и других фоновых объектов, лежащие вдоль струны. Вы знаете, что такое убедить научную общественность в новом открытии? Да придиркам конца не будет! Сейчас такой шквал отзывов пошел — и восторженных, и осторожных, и скептических, и откровенной ругани. Я только успеваю отбрехиваться! Но я вообще-то уверен на все сто, что это космическая струна — научная интуиция, если хотите. Все-таки как же Вы меня выручили с этой чертовой защитой! Это просто чудо какое-то, честное слово, Вас мне просто бог послал. А то сейчас назначили бы мне в отдел этого придурка Алоиса, математика хр
— Математик из него неважный, — интеллигентно согласился де Краон.
«Бог послал! — обиженно подумал я, — Гарольд и не вспоминает о том, что это я с помощью Отса раздобыл телефон нашего великолепного англичанина. И вообще, я что-то не понял, к кому относится последнее замечание де Краона — ко мне или Алоису!?»
— Да дело не только в математике. Я бы его заставил в конце концов заниматься М-теорией, этим непертурбативным обобщением теорий суперструн, потратил бы время, но заставил бы!
— «Дайте мне розги, неделю времени — и он будет дифференцировать», — вставил я.
— …Тут больше дело в Биркенау. А теперь, с Вашей помощью, математика уж найду как-нибудь, главное, что бы это не был человек нашего Йозефа.
Реджинальд помолчал несколько секунд.
