он совсем перестал навещать их и сторонился семьи. Вера чувствовала, что брат не простил отца, что он во всем винит только его. Смерть Кирилла развела их навсегда.
Что такое писательство? Миф, пустота, напрасная трата времени! Для чего? Развлекать скучающих дамочек, курсисток, инфантильных олухов, которые ничего не могут сделать своими руками? Вот у Павла настоящее занятие для мужчины! Строительство железных дорог – великая польза для процветания Отечества. Это вам не пустая говорильня о судьбах России! Вера чувствовала, что за подобными рассуждениями брата стоит нечто иное, тут не просто укоризна отцу или нелюбовь к писательскому труду. Но что это, оставалось для нее непонятным. Она порывалась пожаловаться брату на жизнь, но, к своему глубокому разочарованию, не встретила ни понимания, ни сочувствия.
Брат стал какой-то чужой и холодный.
Одевался нарочито просто, курил дешевые папиросы, отрастил бороду, которая старила его лет на десять. А однажды он признался сестре в порыве откровенности, что частенько, когда его спрашивают, не сынок ли он знаменитого писателя, он отвечает, что однофамилец. Это покоробило и оскорбило Веру.
За спиной раздался шорох травы и листьев. Девушка испуганно обернулась. За спиной стоял молодой человек. В голове пронеслись газетные заметки уголовной хроники о случаях насилия над девицами, легкомысленно гуляющими в одиночестве.
Незнакомец был невысокого роста, одет в светлую недорогую чесучовую пару. Его можно было назвать полноватым. Переминаясь с ноги на ногу, он снял шляпу и учтиво поклонился. Ну, слава Богу, насиловать не собирается! Вера с достоинством кивнула головой.
– Мадемуазель, я вас побеспокоил, испугал? – Он произнес это высоким голосом с каким-то мягким выговором.
– Нет, вы не производите впечатления человека, которого следует опасаться, – ответила Вера и на всякий случай двинулась к дороге.
– Однако позвольте сопроводить вас, не стоит молодой даме гулять одной в безлюдном месте. Тем более что мы соседи, я живу в поселке, снимаю дачу, и вы, по-видимому, тоже?
Вера усмехнулась. Все мало-мальски значимые и интересные соседи были ей знакомы, и знали, кто она и где живет.
– С чего вы решили, что я тут тоже живу? – поинтересовалась девушка.
– А я видел вас в поезде и на станции, хотел познакомиться. Кстати, позвольте представиться, Яблоков Антон Антонович, служу бухгалтером в страховом обществе.
– Извекова Вера Вениаминовна, – бесстрастно произнесла Вера, ожидая, что спутник ахнет, начнет лепетать нечто несуразное, смутится, но не произошло ровным счетом ничего.
Бухгалтер улыбнулся и еще раз поклонился. Вера застыла в изумлении. Он не знал писателя Извекова! Да еще проживая в двух шагах от его дачи!
– И что, интересно, привлекло вас в такой барышне, как я? – полюбопытствовала девушка.
Еще бы, в кои-то веки выпал случай узнать истину, без примеси лести, ореола отцовской известности.
– Извольте! – Собеседник приободрился. – Я, как вы уже знаете, бухгалтер, человек скромный, но не без средств.
Вера скользнула глазами по его безвкусному мешковатому дешевому костюму.
– Все, что имею, заработано честным трудом. Я человек основательный, с принципами, без особых претензий, хотя себе цену знаю. Во мне нет броской красоты, эдакой павлиньей яркости…
Вера недоуменно кашлянула.
– Да-да! Понимаю! – Он закивал головой и почему-то убыстрил шаг. – Так я к чему все это говорю? Я мечтал найти барышню под стать себе, такую же скромную, благовоспитанную, без современной пошлой раскованности. И когда я первый раз увидел вас в поезде в начале лета, я сразу вас заприметил и решил, что вы – это и есть мой идеал во плоти, так сказать.
Вера остановилась. Такого удара ее самолюбие не могло вынести. Прямо в лицо ей была преподнесена голая незатейливая правда, которая состояла в том, что она, Вера Извекова, без своих известных родителей ничего из себя не представляет.
И человеку постороннему кажется просто серой невзрачной мышью!
В конце тропы виднелся сад с домом.
– Вы знаете, чей это дом? – спросила она спутника ледяным голосом.
– Какого-то писателя, – тот равнодушно пожал плечами.
– Это, к вашему сведению, дача моего отца. Знаменитого писателя Извекова, и я теперь направляюсь прямо туда! – со злорадством произнесла Вера.
Новый знакомый снова пожал плечами.
Весь его вид означал: «Ведь это твой папаша знаменитый писатель, а не ты!»
– Я извиняюсь, но, увы, книжек вашего отца я не читал. Ничего по сему поводу сказать не могу. Я вообще книжек не читаю, моя стезя не буквы, а цифири! – Он улыбнулся, не понимая, как уничижительна в глазах Веры была его самохарактеристика.
Вера двигалась к даче, стремясь как можно скорее избавиться от неприятного знакомца. Однако каково же было ее изумление, когда, прощаясь, он попросил дозволения навестить ее на даче. То-то удивится Вениамин Александрович, узрев подобного ухажера на пороге своего обиталища! Поэтому, боясь, чтобы Яблоков не заявился прямо домой, она назначила ему свидание на берегу залива.
Они встретились на следующий день, потом снова и снова. Вера ходила на свидания со странным чувством гадливости и любопытства. Думая об ухажере, она решила поставить эксперимент. Сможет ли она побороть свою брезгливость и выполнить наставление Бархатовой? Воистину первый встречный! А
