прихотей мужчин. Плачь, несчастная Гатиба лей слезы: такова твоя доля! Бедняжка, избавившись от когтей Тогрула, ты сейчас же попала в пасть Кызыл-Арслана. Однако,что поделаешь, всему виной твоя красота. В жизни так часто случается: красота лишает женщину счастья и свободы. Но, если ты, Гатиба, хочешь избавиться от домогательств Кызыл-Арслана, я помогу тебе! Благое дело - убить тирана. Разве это не долг каждого честного человека?'
Гатиба приблизилась к Хюсамеддину и, положив руку на его плечо, тоскливо сказала:
- Жизнь моя, нас разлучили с тобой. Как я, беззащитная девушка, могла воспротивиться этому?! Но если ты пожелаешь, скоро нашей разлуке наступит конец. Жизнь моя! Тебе, конечно, известно, с какой целью Кызыл-Арслан привез меня в Тебриз. Однако я не допущу, чтобы твоя честь и твое достоинство были . запятнаны! Я не буду ему принадлежать, я не из таких женщин! Ему покорно сдаются большие государства, но слабая женщина Гатиба не сдастся ему, не склонит перед ним своей головы. Клянусь тебе, он не увидит меня в своих объятиях! Верь мне. Ты можешь бросить меня, посчитав мой приезд в Тебриз вместе с Кызыл-Арсланом оскорбительным для себя, но Гатиба не бросит тебя! Я до сих пор не забыла твоих слов, которые ты однажды сказал мне: 'Возможно, вы не будете моей, но вы не достанетесь и другому!'. Такова жизнь, милый. Тебе известно обо мне все. Несчастья и печали начали преследовать меня с того самого дня, как я влюбилась в поэта Низами. С тех пор меня без конца оскорбляют. Тебе ли не знать, что я подарила атабеку Мухаммеду жемчужину своего девичества? Он надругался надо мной, женившись на Гёзель. А сколько слез заставил меня пролить его брат Тогрул, домогаясь меня?! Только я избавилась от него --ко мне привязался Кызыл-Арслан. Если ты считаешь, что во всем этом есть и моя вина, если ты думаешь, что я поступила с тобой нечестно, что ж, я не буду осуждать тебя, ведь ты мужчина, ты знаменитый герой, ты должен ревновать! Любовь не может жить без ревности. Однако, я чувствую, если ты не поможешь мне, я никогда не избавлюсь от своих врагов.
- Вы правы, мелеке, мой долг - помочь вам!
Гатиба, упав на тахту, разразилась рыданиями. Хюсамеддин тоже едва сдерживал слезы.
- Прошу вас, мелеке, не плачьте, - взмолился он. - Хюсамеддин готов умереть ради вас! Приказывайте! Я буду боротьсяз а ваше счастье. Надеюсь, мелеке вспомнит обо мне потом. Я такой же несчастный, как и вы. Вот уже двадцать пять лет я пленник своей мечты. Что поделаешь, видно такова наша доля.
Гатиба, поднявшись с тахты, бросилась на шею Хюсамеддина.
- Поверь мне, милый, стремясь ко мне,Кызыл-Арслан стремится навстречу своей погибели. Все в нашей власти! Надо лишь выждать удобный момент. Жизнь моя, эти губы принадлежат только тебе, целуй их!
Сжимая Гатибу в объятиях, Хюсамеддин услышал:
- Остальное потом...
КРЕПОСТЬ КАХРАН
Вскоре после того, как Кызыл-Арслан перевез Гатибу в Тебриз, в Хамадане начали ходить слухи, будто азербайджанское войско, находящееся в столице, и его военачальники Фахреддин и Сеид Алаэддин, недовольные действиями атабека Азербайджана, сохранившего жизнь убийцам своего брата, замышляют опять вернуть к власти султана Тогрула, вызвав его из города Савэ.
Наконец слухи эти добрались и до Савэ, где жил гонимый султан, не терявший надежды собрать новое войско и двинуться на столицу.
Султан воспрянул духом: 'Видно, Аллах услышал мои мольбы и желает мне победы!'
Тогрул радовался не напрасно: через несколько дней он получил из Хамадана письмо от Фахреддина и Сеида Алаэддина.
Они писали ему:
'Элахазрет!
Вам должно быть известно, что своими действиями мы никогда не добивались личного благополучия, и личных выгод. Цель всей нашей жизни охранять династию Эльдегезов и заботиться о ее прославлении и величии.
Двадцать лет мы являемся рехберами [Рехбер - вождь, военачальник] огромной армии, но, несмотря на это, вели скромную жизнь, как самые простые аскеры своего отечества. Мы - аскеры каждой каплей нашей крови.
Нам ли не знать, что наша служба в последнее время в армии Кызыл-Арслана явилась причиной больших огорчений элахазрета султана?! Именно поэтому элахазрет, находясь в Хамадане, с неприязнью относился к своим верным нукерам. Мы оба были лишены Вашего высочайшего расположения, что доставляло нам большие страдания.
Мы не можем обижаться на Вас, так как события последнего времени явились для нас поучительным уроком. Мы видим, что все наши труды и вся наша служба на благо династии Эльдегезов дали нежелательные результаты.
Очевидно, элахазрету султану известно, что слухи о женитьбе Кызыл-Арслана на Гатибе-хатун обретают реальность. Это известие воспринято с негодованием не только нами, двумя аскерами, но и всем азербайджанским народом, который, как и элахазрет султан, хорошо знает, что представляет собой Гатиба.
Мы, искренние слуги элахазрета, клянемся Вам в своей верности. Азербайджанское войско, находящееся в Хамадане, готово служить Вам.
Мы были бы, как всегда, вместе с Кызыл-Арсланом, если бы он шел своим прежним путем. Но его дружба с Гатибой свидетельствует, что он свернул с этого пути. Его новая политика может ввергнуть наше государство в пропасть бедствия.
Кызыл-Арслан принес к ногам порочной, лживой женщины все завоевания, добытые нашими мечами и нашей кровью. Поэтому мы, верные нукеры династии Эльдегезов, решили порвать с Кызыл-Арсланом!
Если элахазрет султан желает вернуться в Хамадан и вновь возглавить власть, мы готовы помочь ему, передав в его распоряжение наши жизни и наши мечи. Элахазрет должен хорошо знать: победа склоняет голову перед тем, кому служат азербайджанские аскеры.
В настоящее время столица находится в наших руках, и мы не поддерживаем никаких отношений с Тебризом. Все сановники, назначенные Кызыл-Арсланом на высокие государственные посты, в том числе его визирь Шамсаддин, арестованы и брошены в зиндан.
Ждем элахазрета султана в столице. Город Хамадан почти тельно склоняет голову перед великим хекмдаром.
Просим элахазрета заранее сообщить о дне своего пребы-тия. В городе заканчиваются приготовления для торжественной встречи элахазрета.
Шлем Вам из Хамадана поклоны тысяч Ваших самоотверженных слуг.
Фахреддин. Алаэддин'.
В Хамадане продолжались аресты. Сотни сторонников Кызыл-Арслана были занесены в особый список. Военачальники азербайджанского войска с отрадами аскеров ходили по городу, врывались в дома приверженцев тебризского хекмдара и уводили их в зиндан. Дом, в котором жил визирь Кызыл-Арслана Шамсаддин, был окружен плотным кольцом аскеров Фахреддина, а самому визирю запретили выходить на улицу.
Недруги Кызыл-Арслана торжествовали. Встречаясь на улице, они заключали друг друга в объятия, целовались, обменивались поздравлениями. В их домах царило веселье. Справлялись поминки по тем. кто был казнен волей 'тебризского чудовища'. Родственников и близких людей казненных можно было сразу узнать на улице по окрашенным хной рукам. Из окон многих домов вырывались причитания женщин и голоса хатибов, читающих суру корана Ясин [Ясин - первая сура корана, читаемая по покойнику]
На базарах и площадях города можно было услышать такие разговоры:
'Справедливый Аллах все видит!.. Свершилось чудо. Всевышний защитит своих верных слуг!..'
'Настал час расплаты! Кызыл-Арслан повесил сорок пять наших людей, а мы вздернем на виселице четыреста его приспешников. Скорей бы пожаловал наш элахазрет! Он сразу распорядится повесить наших недругов...'
'Я сам сосчитал виселицы. Построено около сотни...'
'Сотни мало. Увидишь, в городе такое начнется!'
'Да уж надо думать! Мне кажется, злодеев наберется больше тысячи'.
'Слава герою Фахреддину! Он - карающий меч ислама! Фахреддин отомстит за поруганную честь хамаданцев'.
'Где Фахреддин - там победа. Разве это не он и его храбрые аскеры подняли Кызыл-Арслана на такую высоту?!'
В город возвращались лица, некогда бежавшие от кары Кызыл-Арслана. Среди них были визири и важные сановники, занимавшие большие посты при султане Тогруле.
На городской площади было вывешено беян-намэ [беят-намэ - указ, объявление], подписанное Фахреддиком и Алаэддином. В нем
