Тотальная война требовала и «тотального» охвата союзников. Пентагон особенно беспокоило то, что из-за небольшого числа атомных бомб и их носителей атомные удары с воздуха хотя и значительно ослабят Советский Союз, но сами по себе не приведут к его поражению. После атомных ударов достижение окончательной победы возлагалось на сухопутные войска США и их союзников, а также силы флота, который должен был обеспечить снабжение американской действующей армии и охранять морские коммуникации.
В документе Объединенного комитета начальников штабов от 9 апреля 1947 года подчеркивалось: «Районы, на которые распространяются оборонительные обязательства США, охватывают наземное и водное пространство примерно от Аляски до Филиппин и Австралии в Тихом океане и от Гренландии до Бразилии и Патагонии в Атлантическом океане. В это пространство входит 40 процентов суши, но всего лишь 25 процентов населения Земли. Старый Свет (Европа, Азия и Африка) охватывает 60 процентов суши. Однако там проживает 75 процентов населения…» {78}
Зачем же понадобились такие огромные пространства планеты для выполнения «оборонительных обязательств США»? А дело в том, что при планировании воздушно-атомной войны против СССР перед военно-политическим руководством США встал ряд проблем, требующих срочного решения.
14 декабря 1945 года Объединенный комитет военного планирования издал директиву № 432/Д. «Единственным оружием, которое США может эффективно применить для решающего удара по основным центрам СССР, являются атомные бомбы, доставленные самолетами дальнего действия» {79} , — говорилось в этой директиве. Предполагалось составить план атомного нападения на советские промышленные центры с применением около 200 атомных бомб. Тогда за США еще не было такого количества бомб, но их производство всячески форсировалось. Носителями бомб в то время могли быть только бомбардировщики В-29. Однако при базировании на Американском континенте у них не хватало дальности действия, чтобы достичь намеченных на советской территории объектов (дальность действия В- 29 составляла 6000 километров, тогда как расстояние от Нью-Йорка до Москвы — 7505 километров, от Сан- Франциско до Хабаровска — 7762 километра). Поэтому авторы директивы предлагали использовать для В-29 авиабазы на Британских островах, в Италии (Фоджа), Индии (Агра), Китае (Чэнду), на Японских островах (Окинава).
Первый план войны против СССР был разработан ОКНШ в июне 1946 года (кодовое название «Пинчер»). План, составленный, как указывалось, на случай непредвиденных обстоятельств, исходил из того, что советско-американская война произойдет в 1946 или 1947 году с предварительным периодом угрозы не менее трех месяцев. В приложении к плану «Пинчер», составленному специалистами ВВС, содержались плановые наметки по ядерной бомбардировке и разрушению 20 советских городов с наиболее развитой промышленностью, уже отмеченных к тому времени разведчиками {80}. В списке намеченных целей были Москва, Ленинград, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Баку, Ташкент, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк, Грозный, Иркутск, Ярославль. План считался «экспериментальным», что отражало неуверенность начальников штабов относительно количества атомных бомб, которое нужно было использовать для поражения целей в СССР. Сомнения усугублялись оттого, что планирование «воздушно-атомной» стратегии проводилось без учета реально имеющихся и производимых в стране атомных боеприпасов и боевых возможностей авиации. К весне 1947 года, по данным американской комиссии по атомной энергии, США имели «не более чем дюжину атомных бомб, ни одна из которых не была готова к немедленному применению, производилось же их по две штуки в месяц» {81}.
Кроме того, в ходе работы над «Пинчером» планировщики из КНШ вдруг обнаружили, что многие советские города — объекты ударов — находились за пределами досягаемости бомбардировщиков В-29 даже при старте из стран Европы. В плане отмечалось, что для «воздушно-атомного» наступления и поражения нефтедобывающих районов Баку необходимо использовать территорию Турции, а недосягаемость глубинных районов СССР для американской стратегической авиации того времени требует создания новых типов бомбардировщиков и более близких к СССР авиабаз.
Таким образом, желание как можно скорее нанести атомный удар по стране социализма, обуревавшее вашингтонских теоретиков атомной войны, наталкивалось на технические трудности: бомб явно не хватало, а бомбардировщики В-29, единственные носители атомных бомб, не обладали достаточным радиусом действия, чтобы поражать цели в глубине советской территории. Кроме того, только часть из них была переоборудована и пригодна для несения атомных бомб.
Было и еще одно немаловажное «препятствие», которое смущало разработчиков плана атомной войны. Как пишут американские ученые Митно Каку и Дэниель Аксельрод в книге «Одержать победу в ядерной войне: секретные военные планы Пентагона», вышедшей в Бостоне в 1987 году, «даже в случае успешной ядерной атаки на СССР Красная Армия смогла бы предпринять мощное контрнаступление и спутать тем самым все карты сторонников ядерной войны» {82}. Поэтому ОКНШ продолжал интенсивно разрабатывать более реальные планы ядерного нападения на СССР.
И вот на свет каждый год стали появляться новые, усовершенствованные планы воздушно-атомного нападения на социалистический блок: «Бройлер» (1947), «Граббер» (1948), «Флитвуд» (1948) и другие. В этих планах уточнялись (и множились) главные объекты ударов; просчитывалась протяженность маршрутов стратегических бомбардировщиков; определялось количество атомных бомб для достижения нужного эффекта бомбардировок; учитывался минимально необходимый «неприемлемый» урон, который понесет противник в результате атомного нападения; предусматривались способы преодоления ПВО противника.
В ходе этого изощренного планирования небывалой войны выяснилось, что воздушно-атомное нападение могло стать эффективным только при действиях авиации из районов передового базирования — островов Рюкю (Япония), а также с баз в Англии, Египта и Индии, которые еще предстояло создать. Однако некоторые объекты в СССР и при этом варианте находились вне досягаемости действия В-29 и при старте даже с передовых баз уже не могли возвратиться на свои аэродромы. Решили, что часть бомбардировщиков на обратном маршруте будет садиться или имитировать «вынужденную посадку» на территории дружественных или нейтральных стран.
Кроме того, шли споры, какие объекты удара считать первостепенными. И вот, в 1948 году пришли к заключению, что целесообразно нанесение в первую очередь ударов по «политическим, правительственным, административным, техническим и научным компонентам Советского государства», и в особенности «ключевым правительственным и административным органам в городах». Было выбрано 24 города в СССР, по которым планировалось нанести 34 атомных удара, а общая для поражения СССР потребность исчислялась в 400 атомных бомб {83}. Однако план этот был иллюзорным, поскольку ежемесячный тем производства атомных боеприпасов в США составлял в 1947—1948 годах всего четыре бомбы.
В начале 1948 года командование ВВС, уже имевшее к тому времени 31 бомбардировщик-носитель атомного оружия, запланировало довести к ноябрю 1949 года число самолетов-носителей до 120 единиц. Учитывая этот темп поступления на вооружение новых тяжелых бомбардировщиков В-36, комиссия по атомной энергии решает увеличить число бригад по сборке атомных бомб с трех до семи {84}.
Между тем цели атомного нападения на СССР все более конкретизируются в кругах высшего американского военно-политического руководства. 18 августа 1948 года в совершенно секретной директиве Совета национальной безопасности № 20/1 указывалось: «Наши основные цели в отношении России, в сущности, сводятся всего к двум: а) свести до минимума мощь и влияние Москвы… б) провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России». Речь шла прежде всего о том, чтобы ослабить Советский Союз в политическом, военном и психологическом отношении по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля» {85}.
Здесь необходимо сказать еще об одном американском государственном и военном деятеле того времени — первом министре обороны США Джеймсе Форрестоле. Известно, что 26 июня 1947 года президент Г. Трумэн подписал закон о национальной безопасности. Этим законом вводилась должность министра обороны США, который теперь единолично олицетворял высшую военную власть в стране, тогда как до этого закона были два министра: военный и военно-морской. Они действовали независимо друг от друга и подчинялись президенту. Теперь же министр обороны (до этого он был министром ВМФ)
