касалось лично его, или ему так казалось.
Андрея... мертва. Этого не могло произойти. Это невозможно. Как может она умереть? Его не было на Торине, когда умерли их родители. Но сейчас он здесь, и должен был защитить ее. Кровь загудела, когда ярость и смятение вспыхнули в его голове. Андрея мертва?
Как? - выдавил он себя слова наполненные яростью. - Где?
Мне сказали, что это произошло в вашем доме, сэр. Это все, что я знаю. Полковник просил меня проводить вас в Центральный Госпиталь, куда ее доставили. Он встретит вас там.
Арчер устало закрыл глаза. Убита в их собственном доме... как?... почему? Хотя он чувствовал, что его кровь почти вскипает от гнева, каким-то образом ему удавалось сохранить внешнее спокойствие. Этот солдат не был виновным, он просто выполнил свою работу. Он должен сохранить свою ярость для других, для тех, кто бы ни был виновным в уничтожении единственного близкого ему человека.
Хорошо, Сержант Майор. Пойдемте.
Его привели в морг для опознания тела, что заняло только несколько мгновений. Ее лицо было безмятежно, спокойно несмотря на смерть. Арчера спросили, не нужно ли ему что-нибудь из ее личных вещей, и он попросил только одно. Сейчас он сжал это в кулаке, ощущая металл впившийся в руку. Он был холодным на ощупь, как и в тот день, когда он получил его от Принца Виктора. Он отдал его Андрее в знак того, что всегда будет защищать ее, но когда пришло время, не смог спасти ее жизнь.
Он стоял в пустом коридоре на полпути от морга, но услышав приближающиеся шаги, медленно повернулся. Это был Полковник Блюхер. Он подошел и положил руку на плечо Арчера, чтобы выразить свои соболезнования. Арчер посмотрел на руку Блюхера, потом в его глаза. Вновь, огни ярости начали разгораться в его голове.
Арчер, - начал Блюхер. - Не могу высказать, как я сожалею. Это трагедия.
Арчер страстно хотел наброситься на него с обвинениями. Он захотел, на какой-то миг, убить Феликса Блюхера пустыми руками. Каким-то образом память о безмятежном и мирном лице его сестры помогла удержаться. Сегодня произошло уже слишком много убийств.
Скажите мне, что произошло, - потребовал он.
Мой следователь все еще собирает доказательства и только что закончил с местом происшествия. Если верить тому, что сказал мой адъютант, Лейтенант Фиск, ваша сестра пустила моих людей в дом и сказала, что должна взять кое-что, что хотела бы принести с собой в форт. Фиск и другие видели в ее руках нож, они действовали, чтобы защитить себя.
Что! Нож? Только не говорите, что вы в это верите? Скольких вы послали на это дело? - Мысль о том, что Лейтенант Фиск был причастен к этому происшествию скрутила желудок Арчера еще сильнее. Определенно он невзлюбил его с первого момента. Теперь кровь Андреи была на его руках.
Всего четверо, не считая Лейтенанта, - нехотя ответил Блюхер.
Полковник, вы довольно опытны, чтобы знать, как это звучит. Неужели вы думаете, что моя сестра вытащила нож, чтобы напасть на пятерых людей с пушками?
Блюхер отрицательно покачал головой. - Я просто сообщаю вам первоначальные выводы, Арчер. Вот почему я хочу, чтобы следователи разобрались в сути дела.
Я сказал ей, что вы пошлете за ней. Это не было сюрпризом. Если она была столь кровожадна, как вы сказали... в доме множество оружия, которое она могла бы использовать. Разве это не странно - и вам это тоже понятно.
Я даю вам мои гарантии, что тщательное расследование будет проведено, Арчер. Я обещаю, что мы докопаемся до самой сути. Пресса уже напала на эту новость. Мне нужна истина столь же сильно, как и тебе.
Арчер слышал слова, но годы военной службы научили его, что зачастую истина подминалась под желание сохранить карьеру. - Сэр, - выдавил он, - Мне нужна полная истина, истина. Мне нужен тот мужчина или женщина, кто будет виноват в преступлении. Если это вы, то считайте это угрозой. Если нет, то считайте это предупреждением тому, кто сделал это.
Я понимаю, как тяжело вам, - произнес Блюхер, игнорируя угрозу.
Нет, сэр, со всем моим уважением, я не думаю, что вы хоть немного понимаете, что я чувствую. Андрея это все, что было у меня в этом мире. Она была моей единственной семьей. Я верил вам, а теперь она мертва, убита вашими людьми. Она это все, что осталось у меня. Теперь и это вы забрали. Осталось только это... - Он поднял Звезду Камерона, потом спрятал ее в карман куртки.
Я докопаюсь до самого дна, - ответил Блюхер. - Я даю вам мое слово офицера и джентльмена.
Что-нибудь еще, Полковник? - холодно спросил Арчер.
Если вам будет что-нибудь нужно, пожалуйста, обращайтесь ко мне.
Арчер прищурил глаза. - Да, есть кое-что. Мне нужна голова того, кто сделал это. - Он даже не смог произнести имени Фиска.
Блюхер слегка кивнул головой, когда Арчер повернулся и пошел к дверям, ведущим в главный зал. Он с трудом смог открыть их из-за массы толпы, стоящей за ними. Почти дюжина людей рвалась в коридор, пытаясь добраться до него.
Голоса роились вокруг него, выкрикивали его имя, хватались за его рубашку. Один голос был громче остальных. Молодая женщина с закрепленной на голове голокамерой, проложила себе дорогу к нему.
Лейтенант Полковник Кристифори, Я Кати Винсон из ДВС. Мы узнали, что ваша сестра была убита сегодня оперативниками Лирана. Что вы, человек получивший Медаль Чести и лидер нашей общины, чувствуете?
Арчер нашел выход своей ярости. Она не видела приближения его кулака, и он был уверен, что скорость была хорошей. Он почувствовал, как ее нос сломался под его ударом, а она упала на спину прямо в гущу репортеров.
Он перешагнул через тело упавшего репортера. - Вот, что я чувствую, бросил он.
Дом был темным, к тому времени, как он приехал. Горстка соседей стояла перед ним, но разошлась, чтобы пропустит его. Он знал, что они были здесь для того, чтобы выразить дань уважения его сестре, они принесли букеты цветов и положили их вдоль всей улицы. Он оставался в своем офисе до тех пор, пока репортеры не стали невыносимы. Некоторые его рабочие открыто жаловались, другие тихо сидели за своими столами. Все они знали его сестру, работали под ее руководством, в то время как он был вдалеке от дома. Он дал им два дня выходных.
На входной двери дома была прикреплена записка от полиции. Он не прочел ее, а сорвал и вошел в дом. Когда он зажег свет, он увидел, что все было в беспорядке. Следователи копались во всем, что имели он и Андрея, под предлогом сбора доказательств. Он прошел в комнату, где умерла Андрея.
Пятно. Это было то место, где закончилась ее жизнь. Тишина покрывала все в комнате. Он подошел к столу, один из ящиков которого все еще был полуоткрыт. Это был тот самый, который Андрея использовала для своих личных бумаг, и он уважал ее личные дела. Теперь он был один в пустом доме, теперь одиночество станет проклятием, а не спасением.
Он взглянул в ящик и заметил листок, написанный от руки. Подняв его он узнал почерк Андреи. Ее почерк всегда были лучше его, и он печатал то, что хотел написать. Он печатал с такой же быстротой, как и писал от руки. Он помнил, как она обычно упрекала его в этом.
Он развернул листок и прочел страницу. Очевидно, что это был черновик чего-то, над чем она работала. Слова, ее и других людей. Она всегда носила с собой листочки бумаги, на которых отмечала свои мысли, не внося их в компьютер.
Надпись на вершине листа гласила - Время Осуждения, Андрея Кристифори. - Он читал дальше.
- Венделл Филипс однажды написал, что `Восстание в мыслях всегда предшествует вооруженному восстанию`. Мы, как лояльные Лиранцы, как раз находимся в проливе между этими двумя стадиями. Наш лидер начала широкую кампанию по притеснению людей, которыми, как она заявляет, она правит со всей добротой. На самом деле, Архонт, систематически оскорбляет ту власть, которую ей вручили люди Федеративного Содружества.
А почему? Она делает это преследуемая своими собственными желаниями, своей манией, а не в соответствии с желаниями обычных людей. Стендаль писал, ` Пастухи всегда пытаются уверить свое стадо, что их интересы одинаковы`. Я подчеркиваю, что слова о единстве приходящие с Таркада - ничто большее, чем те самые действия пастуха, который пытается взять свое стадо под контроль.
