думать обо всем будут старшие'. Хорошо, мы делали что велено, и чего мы добились? Мы умеем лишь трудиться. А где все это время был ты? В Городе, убивал людей.
Бардас почувствовал, что ему не хватает дыхания. Странно. Человеку, который зарабатывает на жизнь, убивая людей, не знакомо чувство ярости.
- На твоем месте я бы замолчал. - Братья презрительно посмотрели на него.
- Угрожаешь? - сказал Клефас. - Я знал, что этим рано или поздно кончится. Бардас - воин, могучий фехтовальщик, делай как велено, или я проткну тебя мечом. Что, убьешь меня, если я скажу? - Он расслабился, злобно улыбаясь. - Говорю тебе, Бардас, я всегда считал, что вы с Горгасом - одного поля ягоды.
- Это... - начал было Бардас, потом замолчал. - Так нельзя говорить, Клефас. Хорошо, я сделал много плохого, но сравнивать меня с ним...
Клефас с любопытством посмотрел на него.
- Все сравнивают. А почему мы не можем? - Бардас уставился на него.
- Что ты имеешь в виду, все?
- Нам стыдно за тебя, брат, - вмешался Зонарас, - за вас обоих. Когда ты присылал нам деньги, приличные люди не хотели их принимать даже в уплату долгов. Мы все знаем, откуда деньги, говорили они. Все трое, говорили они, один стоит другого, вот что они говорили. Но имели в виду всю семью, как будто мы такие же, как вы и она. А что мы такого сделали? Мы просто остались дома и пытались честным трудом заработать на кусок хлеба. - Он рассмеялся. Пытались, да ничего у нас не вышло. Так что пойми, Бардас. Ты нам здесь не нужен, даже если удвоишь или утроишь наше состояние, потому что мы завязали с вами, со всеми тремя. Почему бы тебе не уехать и не оставить нас в покое?
- Зонарас? - Бардас посмотрел на старшего брата.
- Клефас прав, - ответил он, - ты нам здесь не нужен. Это больше не твой дом. Возвращайся в ад, откуда ты и пришел, и не приезжай сюда.
Бардас кивнул:
- Хорошо. Я думаю, не имеет смысла здесь оставаться. И куда мне идти?
Братья промолчали. Он подождал, затем продолжил:
- Я не могу вернуться в Город, потому что какой-то ублюдок сжег его. Для того чтобы податься в солдаты, я слишком стар. Ну, скажите, куда мне идти?
Клефас пожал плечами.
- Не наша проблема. Возвращайся туда, откуда пришел. Ты жил там два года, значит, там не так плохо. Если тебе хочется тепла и уюта, почему бы не примкнуть к Ньессе с Горгасом? Вы созданы друг для друга.
Бардас молча смотрел на него несколько секунд.
- Похоже, ты действительно так считаешь, - наконец сказал он, - в таком случае это больше не мой дом. И это ужасно.
Зонарас покачал головой.
- Возможно, ты самый лучший фехтовальщик на свете, но о своей семье не знаешь ни черта. Посмотри в лицо фактам: мы, Лорданы, ничего делать не умеем. Так все вокруг говорят.
- Правда? - Бардас улыбнулся. - Ну, если все так говорят, значит, правда. - Он встал и направился к двери. - Если бы вы только знали, как я мечтал о доме, когда был в армии, и потом, когда занимался фехтованием. Я думал: хорошо, моя жизнь ничего не стоит, но по крайней мере я стараюсь ради семьи. Поэтому я не приезжал, я знал, что здесь от меня никакой пользы, зато вдали от дома я мог заработать достаточно денег. Все это было только ради семьи.
Клефас посмотрел ему в глаза.
- Значит, ты попусту тратил время, - сказал он.
Бардас кивнул и вышел. На улице было тепло, встающее солнце лишь начало прогревать землю, в воздухе пахло дождем. Повинуясь импульсу, Бардас остановился, поднял с земли камешек и кинул его в овечий череп; он попал в самую середину, но череп даже не покачнулся. Бардас пожал плечами и медленно побрел к калитке, ведущей в заднюю аллею. Он как раз отодвигал заржавевший засов, когда сзади раздались тяжелые шаги. Бардас обернулся и увидел четырех мужчин, четырех лучников со Сконы: сержанта и трех солдат.
- Бардас Лордан? - спросил сержант.
- Правильно.
Сержант поколебался, затем быстро шагнул вперед.
- Вы должны пройти с нами. - В его глазах застыл страх.
- Хорошо, - сказал Бардас.
- Таков приказ, - добавил сержант.
- Хорошо, - повторил Бардас. - У меня нет никаких вещей. Я готов идти прямо сейчас.
Солдаты сделали шаг назад, чтобы он оказался между ними.
Они меня ужасно боятся, - вдруг понял он. - Интересно, они боятся того, что я их убью, или что им придется убить меня? По правде говоря, приди они на пять минут раньше, у них были бы для этого основания. Я бы убил их всех.
Он хотел было рассказать об этом, чтобы знали, как им повезло, но потом передумал. Вместо этого забрал лук у одного из солдат и быстро согнул его.
- Все в порядке, - сказал он, прежде чем тот успел что-либо сделать, просто профессиональная привычка. Значит, вот что они вам теперь дают?
Лучник кивнул и потянулся за своим луком. Лордан взял его и внимательно рассмотрел.
- Хорошо, что вы не пробовали из него стрелять, потому что не успели бы вы и глазом моргнуть, как он сломался бы. Мусор, - добавил Бардас, втыкая его в мягкую землю и опираясь на лук всем телом, пока он с треском не переломился. Солдат молча наблюдал. Боже, ему же теперь, наверное, придется заплатить за него, я не подумал об этом. - Так что, сынок, я всего лишь оказал тебе услугу, верно?
Лучник посмотрел на него.
- Да, сэр, - ответил он.
- И не называй меня 'сэр', я не военный.
- Нет, сэр.
- Не важно. - Он вернул обломки солдату так, как будто вручал ему медаль. - Я просто раньше делал их. Луки. За деньги. К счастью, этот сделал не я. Хотя мои тоже иногда ломались. Тут какой-то бездарь разрушил кольца роста, после этого любой лук развалится. - Бардас начал оборачиваться, чтобы окинуть родной дом прощальным взглядом, затем передумал. - Один надрез, и все идет насмарку.
Глава шестнадцатая
Война началась преждевременно, и, как часто случается с недоношенными детьми, было немного шансов, что она протянет долго.
Первый удар был нанесен по грузовому судну с Коллеона, стоящему на якоре в бухте Люкаса в двухстах милях от Сконы, и ни один человек, участвовавший в битве, не был ни жителем Сконы, ни Шастела. Капитан судна, чье имя никому не известно, шел на Шастел в надежде сдать в аренду свой корабль. Чтобы не плыть порожняком, он взял с собой сто шесть бочонков отличного коллеонского изюма, который всегда хорошо шел в Шастеле.
Капитан торгового судна в Люкасе случайно подслушал, как тот говорил о своем изюме в одном постоялом дворе, и решил прибрать товар к рукам. Чтобы придать видимость законности своим действиям, он воспользовался знаменитым декретом о нейтралитете в Люкасе, гласившим, что Сенат и народ отказываются вмешиваться в любые военные действия, совершающиеся на их земле и водах, объявил себя капером Сконы и поднял флаг Банка Лорданов, который купил у агента Банка. Чтобы полностью исключить возможность вмешательства береговой охраны, капитан сообщил о своих планах государственному чиновнику, который случайно оказался таможенным инспектором; тот, получив небольшой дар от хозяина грузового судна с Коллеона в знак благодарности за то, что его подчиненные провели только поверхностный осмотр корабля и объявили, что он пуст, решил, что было бы вполне справедливо предупредить капитана грузового корабля о готовящейся засаде. В результате, когда торговое судно подошло и объявило, что изымает изюм во исполнение декрета о нейтралитете, обнаружилось, что вся команда выстроилась на палубе, готовая к обороне.
