выражение. Судя по всему, таверна вот-вот должна была превратиться в не самое лучшее для тихого времяпрепровождения место. Бардас, наверное, тоже ушел бы, но он еще не допил эхин.
'И сказал Пророк: не затевайте драки в пивных. Не вмешивайтесь в чужие драки'.
В немногих словах большой смысл. Бардас всегда чтил свою веру. Когда потасовка началась, он поступил так, как поступал всегда: замер, осторожно, краем глаза наблюдая за происходящим, стараясь не поймать взгляд кого-либо из дерущихся. Заварушка, если рассматривать ее с точки зрения стороннего наблюдателя, была не лишена любопытных моментов. Гуртовщики имели численное преимущество, зато у солдат было оружие и здоровый дух, что тоже значило немало. Когда один из гуртовщиков упал и не поднялся, схватка прекратилась. Пятнадцать человек застыли с открытыми ртами, беспокойно поглядывая друг на друга и смущенно переминаясь с ноги на ногу. Какое-то время все молчали, потом капрал, который, собственно, и нанес смертельный удар, обвел комнату взглядом.
- Что?
Один из солдат неотрывно смотрел на Бардаса, точнее, на тускло поблескивающие бронзовые кружки на его воротнике. Их было четыре, что соответствовало званию старшего сержанта. Вообще-то плащ принадлежал не Бардасу, он подобрал его в шахтах (молодые такие небрежные). Но теперь все заметили металлические блестки и таращились на них с непонятным ему интересом.
Коротышка, приносивший вино, подошел поближе.
- Ну? - спросил он. - Что вы собираетесь делать?
Бардас взглянул на него:
- Я?
- Ну да, вы же сержант. Что вы собираетесь делать?
Конечно, он прав. Я же совсем забыл.
- Не знаю. А что вы предлагаете?
Коротышка посмотрел на него, как на сумасшедшего.
- Арестуйте их. Что же еще? Арестуйте и отправьте к префекту. Они уже убили человека.
И сказал Пророк: 'Когда тебя просят арестовать пятерых вооруженных людей в пивной после драки, уходи сразу'.
- Ладно.
Бардас медленно поднялся. Некоторое время он молча смотрел на солдат, потом перевел взгляд на капрала.
- Имена?
Солдаты назвали свои имена, которые он не запомнил и даже не расслышал, они были длинные, незнакомые и звучали на чужеземный лад.
- Часть?
Капрал ответил, что они из такого-то пехотного полка, такой-то роты и такого-то взвода.
- Ваш командир?
Капрал посмотрел на него с видом обреченного, потом вскрикнул и бросился на него с поднятым палашом. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Бардас схватил его за локоть левой рукой и вогнал свой нож в углубление у основания шеи капрала. Он не помнил, как нож появился в его правой руке, не помнил даже, что оружие вообще было за поясом, но после трех лет, проведенных в шахте, такие действия становятся привычкой.
Он заглянул в глаза умирающего капрала и отступил на полшага, позволив его телу свалиться на землю. Никто не шелохнулся. Похоже, в Саммире вообще собрались люди, наклонные к безмолвному созерцанию.
- Спрашиваю еще раз, - услышал Бардас свой голос. - Кто ваш командир?
Один из солдат назвал имя, также не зацепившееся в памяти Бардаса.
- Вы. - Он повернулся к коротышке с бородой. - Бегите в префектуру и приведите стражу. Остальные - марш отсюда!
В следующее мгновение таверна опустела, и Бардас остался наедине с четырьмя солдатами и двумя мертвецами. Различить их не составляло труда солдаты стояли.
Прошла целая вечность, прежде чем в таверну вошли стражники под командой Сына Неба в высоком золоченом шлеме с длинным пером.
- Драка?
Бардас кивнул.
- А этот, - Сын Неба дотронулся носком сапога до мертвого капрала, напал на вас?
- Точно.
Командир стражников вздохнул. Судя по медным блесткам на воротнике, он уступал Бардасу в звании.
- Ладно. Ваше имя?
- Бардас Лордан.
Командир стражников нахмурился:
- Я знаю, кто вы. Вы герой, верно?
- Геннадий?
Геннадий скорчил недовольную мину.
- Не сейчас.
- Геннадий? Ты очень слаб, я не могу...
- О черт. - Геннадий открыл глаза. Алексий стоял над ним с озабоченным выражением на лице. - Не обижайся, но ты не против немного подвинуться? Я умираю и не хочу ничего пропускать.
- Что? О да. Мой дорогой, мне ужасно жаль. Как это случилось?
Геннадий пожал плечами:
- Да как-то незаметно. Началось с обычной лихорадки, а уж потом пошло дальше. - Он помолчал. - Я умираю? Действительно умираю?
Алексий задумчиво посмотрел на него:
- Ну, я не доктор, но...
- Я умираю.
- Да.
- Ох. - Геннадий попытался расслабиться. - А откуда ты знаешь, что я?..
- Ну... просто поверь мне.
Геннадий постарался снова закрыть глаза, но ничего не изменилось. Он подождал. Все оставалось по- прежнему.
- Итак, что дальше? Хоть намекни.
- Не обижайся, но я ничего не знаю. Может быть, тебя утешит, если я скажу, что все это абсолютно естественно.
Алексий поскреб затылок, как бы подыскивая убедительную, но не слишком пугающую аналогию.
- Это... как рождение ребенка.
- Не очень-то оригинально.
- Неужели? А по-моему, есть по крайней мере одно большое отличие.
- Ты знаешь, что я имею в виду. Это больно?
- Да, - сказал Алексий. - Чертовски больно. Но не очень. Практически совсем не больно.
Геннадий вздохнул:
- Что теперь? В чем тут смысл? Я должен что-то делать или просто лежать и ждать?
- Сам скажи.
- Да, я скажу, а ты записывай. Пригодится в следующий раз, извини, добавил он, - это недостойно.
- Понимаю. На твоем месте...
- Не думаю, что все будет вот так, Алексий, - оборвал его Геннадий. Мне это не нравится. Вообще, если тебе все равно, то я повторю попытку как-нибудь в другой раз. Почему-то кажется, что в это раз я все испорчу. В конце концов, такое бывает лишь раз в жизни...
- Но нам-то откуда знать?
Геннадий нахмурился:
