должно, конечно, быть. Понимаете?
- Понимаю. А кто я такой? Бригадир?
Хадж покачал головой:
- Вообще-то у вас нет работы. Так делается время от времени. Сюда присылают кого-то, кому не могут найти применения. Обычно никакого вреда от них не бывает при условии, что они держатся в стороне и не лезут под ноги всем остальным. В общем, вы можете делать, что захотите, главное - не вмешиваться, вот и все. Слушайте дальше. Расчет производится в последний день месяца. С вас удержат за комнату и форму, страховой взнос, демобные, погребальные, а остальное можете тратить, хотя, если у вас голова на плечах, то деньги лучше держать в железном ящике, в кладовой. Мы так и делаем.
Запомните полезное правило: не оставляйте ничего без присмотра, если не хотите, чтобы это пропало. Здесь много проворных, нечистых на руку типов, заняться ведь больше нечем. Обед через час после каждой смены. Вы можете пользоваться офицерской столовой в подвале башни, но это выходит дороже, по четвертаку. Не считая пива или вина. Можете есть с нами, в общей столовой, спросите, где это, и любой вам покажет.
Бардас кивнул:
- Спасибо. А что такое демобные?
- Демобные, - повторил Хадж.- Два четвертака в месяц. А вы разве не знаете, что такое демобные?
- Извините, - сказал Бардас. - У нас ничего подобного не было, а если и было, то называлось по- другому.
Хадж вздохнул:
- Демобные - это то, что удерживают из ежедневного заработка армии. Правильнее сказать - демобилизационные. Деньги на старость, типа того. Вы уходите и получаете их плюс наградные, минус штрафы, вычеты, сборы, все такое. Разве у вас, саперов, было не так?
- Нет, - ответил Бардас. - Полагаю, шансы на то, что кто-то из нас доживет до старости, были слишком малы.
- Ну, как бы там ни было, что есть, то и есть. Так, что еще я должен вам рассказать? Похоже, больше нечего. Если чего-то не поймете, спросите у кого-нибудь, ладно?
- Ладно. Спасибо.
Хадж кивнул:
- Вот и хорошо. А теперь мне надо возвращаться, пока там, внизу, все не остановилось.
Когда он ушел, Бардас сел на кровать и какое-то время тупо смотрел на противоположную стену, прислушиваясь к стуку молотков.
То, что тебе и нужно, подбадривал он себя. Никаких проблем, просто держись в стороне. Тебе здесь понравится.
Не помогало. Стук молотков не стал слабее даже тогда, когда он заткнул уши. Кажется, от него было не избавиться.
Зато здесь выше, чем в шахтах. И здесь тебя никто не попытается убить. А это уже кое-что.
Пробыв в своей комнате около часа, Бардас осторожно проделал обратный путь по коридору, по трапу, по лестнице - в мастерскую. Некоторое время он стоял у входа, отдавшись шуму, позволяя ему взять верх, растворяясь в нем вместо того, чтобы сопротивляться и не впускать в себя. Потом направился к ближайшему верстаку, за которым рабочий вырезал какую-то форму из листа стали с помощью громадных ножниц.
- Я Бардас Лордан, - крикнул он. - Я новый... - Он остановился, лихорадочно подыскивая слово, которое не показалось бы неуместным. - Новый заместитель инспектора. Расскажите, что именно вы здесь делаете.
Мужчина повернулся и посмотрел на него, как на чокнутого.
- Вырезаю. А на что еще это похоже?
Бардас заставил себя нахмуриться.
- Это не то отношение, которое я хотел бы здесь видеть. Охарактеризуйте ваш рабочий процесс.
Мужчина пожал плечами:
- Я беру пластины, на которых уже очерчена требуемая форма. Видите, она отмечена синим. Вырезаю эту форму и кладу вот на этот лоток. Когда лоток наполняется, кто-нибудь приходит и относит его вон туда. - Он кивком указал в дальний угол мастерской. - Вот и все.
Бардас поджал губы.
- Ладно. А теперь покажите, как вы это делаете.
Рабочий удивленно уставился на него:
- А зачем?
- Хочу убедиться, что вы делаете все правильно.
- Ну, смотрите.
Мужчина положил на верстак очередную заготовку, перевернул ее лицом вниз и, придерживая пластину левой рукой, взялся правой за ножницы. Они были закреплены на верстаке и имели длинный рычаг, потянув за который, рабочий привел в действие 'челюсти' резака. Со стороны все выглядело не так трудно, как представлял себя Бардас, и требовало, похоже, не очень больших усилий. Все равно что резать ткань, подумал он, только 'ножницы' привинчены к верстаку. Для того чтобы сделать закругления, рабочий подошел к другому инструменту, укрепленному на том же верстаке, но имевшему на режущей части небольшие зубчики.
- Ну как, все в порядке? - спросил мужчина.
- Пойдет. Продолжайте, - хмыкнул Бардас. Рабочий не ухмыльнулся, но глаза у него блеснули.
- Так, значит, третью стадию вы посмотреть не хотите?
- Что? Ах да, почему бы и нет?
Рабочий взял вырезанные куски, вложил их в тиски, аккуратно подравняв края, и вооружился большой, широкой стамеской. Потом, приставив инструмент к краю вырезанной формы, начал постукивать по заднему концу ручки стамески громадным квадратным деревянным молотком. Неровности, зазубренности срезались, оставляя гладкий чистый край.
- Ну?
- Берите другую.
Рабочий обработал вторую заготовку, потом третью, потом еще одну.
- Вот, лоток полный, - сказал он. - Как? Я прошел?
Бардас небрежно хмыкнул, сопроводив хмыканье неясным жестом.
- Хорошо. Что еще вы делаете?
- Что?
- Чем еще занимаетесь? - повторил Бардас. - Какие еще процедуры выполняете?
И снова мужчина посмотрел на него, как на сумасшедшего.
- Это все. Мое дело - вырезать формы. А почему вы считаете, что я должен делать что-то еще? Мне никто ничего такого не говорил.
Бардас поднял лоток.
- Продолжайте, - бросил он, направляясь в тот угол, который ему указал рабочий.
У дальней стены какой-то человек засовывал пластины металла, похожие на лежавшие на лотке, в некое массивное устройство, представлявшее собой, по сути, три длинных, горизонтально расположенных цилиндра или вала, закрепленных на тяжелой станине из кованого железа.
Первый вал поворачивался, когда мужчина вращал рукоятку, и тогда стальная пластина проходила дальше, под другие валы, высота и угол которых регулировались. Выходя из-под валов с другой стороны, пластина уже имела плавный изгиб, необходимый для наплечника, обязательного и важного элемента любых доспехов. Прокатав каждый наплечник, рабочий примерял его на изогнутую деревяшку. Суть операции заключалась, должно быть, в проверке соответствия детали определенным стандартам, а деревяшка служила чем-то вроде контрольного образца. Потом мужчина отправлял готовое изделие в ящик, если обнаруживалось какое-то отступление от нормы.
Сделав глубокий вдох, Бардас подошел к станку, опустил лоток со стальными пластинками на скамью и
