этот раз вместе с Империей. Не уймется, пока не перебьет нас всех, вот увидите.
Теудас упорно смотрел в землю. Странно, но ему казалось, что они видят его лицо, знают. И еще он испытывал ужасное, острое до боли чувство вины. Люди, сидевшие рядом с ним, говорили о Бардасе страшные вещи, а ведь он совсем не такой. Они изображали его кем-то вроде ангела смерти, а он другой, спокойный, одинокий человек, желающий лишь одного - держаться подальше от неприятностей. Однако неприятности, беды и несчастья следовали за ним неотступно, подобно псу, обнюхивающему ноги торговца мясом. И все же Теудас знал, что меньше всего Бардас хочет поквитаться с кем-то, что во всем случившемся нет его вины.
- Мне надо идти, - сказал он, поднимаясь. - Спасибо за угощение.
- Не беспокойся, - крикнул ему вслед человек, игравший на банджо. - И не бойся. Он же еще не достал нас. И не достанет, можешь не сомневаться.
- Знаю, - бросил через плечо Теудас и зашагал прочь.
Глава 7
- Ну, - сказал Горгас Лордан. - Что-то вы приумолкли. Как вам понравилось?
Полиорцис задумчиво кивнул:
- Прекрасно. Очень много зелени.
- Зелень, - повторил Горгас. - Знаете, я как-то и не думал об этом раньше. Да, верно, очень много зелени.
Дождь стихал, обычный летний дождик. Вполне естественный для этого времени года в Месоге. Струйки воды стекали с тростниковой крыши старой избушки, у стен которой они нашли убежище. Строение было старое, ветхое, простоявшее в таком виде, вероятно, уже не одну сотню лет. Грязный ручей нашел дорогу через открытую дверь внутрь домика, где вода собиралась в большую лужу у дальнего угла. Все внутри, от стен до потолка, покрылось мхом.
- Вот так все и получилось, - продолжал Горгас. - Моя работа в Сконе закончилась, и я сделал все, что мог, но по-моему не вышло. Что ж, не сходить же из-за этого с ума, верно? И я вернулся домой.
Полиорцис кивнул:
- С армией. Вернулись и захватили власть. И стали... кем? Извините, я не хочу быть грубым, просто трудно найти подходящее слово. Королем? Нет, не подходит. Военачальником? Тоже не то, с этим понятием связаны такие ужасные ассоциации. Может быть, военный диктатор или...
Горгас улыбнулся.
- Князь, - сказал он. - По крайней мере мне нравится считать себя таковым. Князь Месоги. Вы правы, для королевства эта страна слишком мала. Я подумываю взять себе титул герцога, но ведь герцоги вроде подчиняются кому-то. - Он зевнул, потом откусил немного сыра. - А значит, у меня княжество. Масштаб вполне достаточный. Больше, чем графство, меньше королевства. В самый раз. Как вы полагаете?
- Решайте сами, мне все равно, - ответил Полиорцис. Бочка, на которой он сидел, уже довольно давно была мокрая (как, впрочем, и все остальное в этом... княжестве). А теперь хочу спросить вас напрямик... есть одно обстоятельство, которого я никак не могу понять. Почему вы почти не встретили никакого сопротивления? Только, пожалуйста, поймите меня правильно...
Горгас, похоже, уже отказался от связывающих его приличий дипломатического этикета.
- Нет, все в порядке, - сказал он, не удосужившись прожевать.
- Благодарю вас. Видите ли... ох, эти языковые тонкости! Весьма любопытно, как удалось простому авантюристу, вроде вас, имевшему в своем распоряжении лишь несколько сотен солдат, взять власть в стране, где никогда не было ни настоящего правителя, ни правительства. Впрочем, теперь, когда я посмотрел своими собственными глазами...
Горгас кивнул:
- Апатия. Можно назвать это фатализмом или деморализацией (хотя последнее предполагает, что когда-то было противоположное состояние, а его, насколько мне известно, никогда не существовало); короче, все дело в том, что им на все наплевать. Видите ли, - продолжал он, отрывая пальцами полоску сухого мяса, - вся эта земля, с того самого времени, когда ее только заселили, была поделена на поместья между богатыми семьями Города, перимадейцами. Сами эти землевладельцы здесь, разумеется, не жили, а бедные крестьяне, жившие тут и работавшие, были всего лишь арендаторами или наемными работниками, так что ни о какой традиции владения землей говорить не приходится. Функции управления принадлежали бейлифам, то есть они приезжали сюда, говорили, что вам нужно делать, и вы это делали. Впрочем, особым рвением они не отличались, иногда мы не видели их годами. Если не считать этих кратких и редких визитов, мы были предоставлены сами себе.
- Понятно, - сказал Полиорцис. - И те государственные учреждения, как, например, суд или...
Горгас рассмеялся:
- Ничего подобного. Да и кому они были нужны? Имейте в виду, здесь нет городов, нет даже деревень, только крестьянские хозяйства. Каждое хозяйство - это семья. Если возникала потребность в какой-то власти, то ее применял сам крестьянин, глава семьи.
- Ясно. - По комнате, выскочив из угла, пробежала крыса. У стола она остановилась, критически посмотрела на Полиорциса, как будто он был криво повешенной картиной, и исчезла за бочкой. - А споры между соседями? Распри? Месть? Драки?
- Конечно, случается всякое,- согласился Горгас. - Обычно ничего серьезного, да и в любом случае это никого не касается. Кроме того, у большинства нет ни времени, ни энергии на посторонние забавы.
Полиорцис покачал головой:
- Итак, остается всего один вопрос. Зачем кому-то могло понадобиться такое вот место?
- Это моя родина, - ответил без колебания Горгас, - мой дом. А после падения Города образовалась как бы пустота: ни помещиков, ни управляющих, ничего. Люди хотят знать, что их ожидает, каково их положение. Без этого жизнь становится невозможной.
- Думаю, я видел достаточно, - сказал Полиорцис. - И дождь почти прекратился. Вернемся в Торнойс?
- Я думал, что мы могли бы отправиться ко мне, - предложил Горгас. Здесь недалеко. Переночевали бы там, а уже утром возвратились бы в Торнойс.
- Хорошо, - согласился Полиорцис. - А там есть, на что посмотреть?
Горгас покачал головой:
- Нет. Обычное крестьянское хозяйство. Когда я в отъезде, за всем приглядывают мои братья. Они ведь всегда жили здесь. На одном месте.
В его голосе было что-то неуловимое, какая-то особенная нотка, но Полиорцис решил не докапываться до сути и оставить что-то на потом.
Через полчаса они добрались до моста, точнее, до того, что осталось от него. Средний из трех пролетов отсутствовал.
Горгас выругался:
- Проклятие. Придется возвращаться к броду. - Он нахмурился. - Досадно. Наверное, кому-то понадобились камни, вот и разобрали мост. Я пришлю починить переправу, но, конечно, не сегодня.
Возле брода стояла виселица с покачивающимся на веревке телом. Горгас воздержался от комментариев, а у Полиорциса не возникло желания задавать вопросы. Тело выглядело так, словно провисело пару недель.
- Когда у меня появится время, - сказал Горгас, выезжая на берег, обязательно займусь дорогами. Ожидать, что люди сделают все сами, бессмысленно, они только переругаются из-за того, кто за что отвечает. Я знаю, что у вас, в Империи, есть специалисты по прокладке дорог, люди, которые ничем другим не занимаются, я бы с удовольствием нанял несколько человек.
Примерно через час пути дорога свернула к усеянному ячменем полю, которое являло собой печальную картину. Дождь прибил колосья к земле. А кружившие стаи голубей и грачей не позволяли надеяться, что после них здесь останется хоть что-то. Горгас вздохнул и проехал напрямик к высокой и колючей 'живой' изгороди. Старые, покосившиеся ворота заросли шиповником и терновником.
- Давно не подъезжал с этой стороны, - сказал Горгас. - Теперь вы понимаете, почему здесь так нужны нормальные дороги.
Он спрыгнул с лошади и принялся рубить кусты, но шиповник плохо поддавался мечу, который лишь скользил по упругим, пружинящим веткам.
