чего-то? От чего? От обрушивавшегося врага или собирающегося осесть потолка?
Впрочем, что бы там ни было, но люди направляются сюда, и когда они найдут его, то, конечно, убьют.
Бардас пошарил вокруг, нашел одного из мертвых друзей и взял себе его нож. В обычных обстоятельствах обирать убитых считается дурным вкусом, но в данном случае - он был в этом уверен - возможно исключение.
- Внимание! - крикнул кто-то - то ли Алексий, то ли один из семи мертвецов, - и в этот момент вся галерея содрогнулась, словно ее встряхнули.
Пыль моментально набилась в нос и рот, и тут же второй толчок заставил его стать на колени, а затем третий обрушил на него потолок.
- Камуфлет, - произнес кто-то. - Большой, большой камуфлет. Мы взорвали их галерею, ура!
- Чудесно, - громко сказал Бардас, и тут пыль, словно хлынувший из песочных часов песок, заполнила все пространство.
Глава 2
- ...доблестный чертов герой войны. Откапывали мерзавца, как какой-нибудь трюфель. Думали, это один из них, пока кто-то не заметил сапоги.
Бардас Лордан открыл глаза, и свет ослепил его. Он зажмурился, но недостаточно быстро. Боль и страх заставили его вскрикнуть.
- Эй, посмотрите, он приходит в себя, - сказал чей-то голос.
Невероятно, как живые существа могут переносить этот безжалостный, ослепляющий блеск; такого просто не может быть, он нереальный, это галлюцинация.
- Вот чудеса. Парень просто не должен был выжить, его должно было убить.
Что ты знаешь? Как можно убить того, кто уже умер и погребен?
Бардас попытался пошевелиться, но все его тело болело. Свет обжигал глаза даже сквозь веки.
- Сарж? Сарж, ты меня слышишь?
Голос был смутно знаком, что показалось ему странным. Как назывались те маленькие ящерицы, жившие в огне? Саламандры. Откуда, черт возьми, он узнал о саламандрах, и почему это существо называет его Саржем?
- Все нормально, - сказал еще один голос. - Просто на него свалился город: неудивительно, что у парня немного кружится голова.
Этот голос тоже был знаком. Две саламандры.
- Алексий? Алексий, это ты? Перестань дурачить этих недоумков и погаси чертов свет.
- Сарж? Эй, смотрите, он очнулся. Кто такой Алексий? Вы знаете?
- Кто ты? Я не вижу тебя, поэтому ты должен быть реальным. Неужели я убил тебя только сейчас, в галерее?
- Боги! - Это уже третий голос. - Он совсем рехнулся. Спятил. Наверное, мозги отшибло.
- Я ж сказал, ему на башку рухнул весь Ап-Эскатой, чего ты еще хочешь? Через пару дней будет как огурчик.
Никуда не денешься, рано или поздно, так или иначе, но глаза придется открывать. Все равно свет просачивается под веки, проникая в мозг.
- Может быть, я тоже умер и превратился в саламандру, а, Алексий? Ты должен был меня предупредить.
Он открыл глаза.
Поначалу Бардас различал лишь некую форму: большой коричневый овал, нависший над ним. Должно быть, такими видит людей карп из пруда.
- Сарж? - сказал овал. - Это я, Малишо. Капрал Малишо. Помнишь?
Лордан покачал головой - получилось больно.
- Не смеши меня, - пробормотал он. - Ты совсем на него не похож.
- Да это же я, Сарж. Приглядись. Эй, Доллус, скажи ему, что это я.
В поле зрения Бардаса появился второй овал, еще одна саламандра.
- Подумай, Малишо. Он же ни разу тебя не видел. Если уж на то пошло, не видел никого из нас. И мы его тоже не видели. Подумай.
- Тогда откуда нам знать, что это действительно он? - спросил кто-то еще. - Может, это один из них. Эй, не надо так на меня смотреть, я только говорю, что это возможно.
- Это он, - твердо сказала саламандра по имени Малишо. - Я где хочешь этот голос узнаю. Сарж, очнись. Все в порядке, это мы. Седьмая смена, то, что от нее осталось. Ты поправишься. Мы откопали тебя после того, как взорвался камуфлет. Война окончена. Всё. Мы победили.
Трудно было держать глаза открытыми - веки ползли вниз, и он чувствовал, как рвутся удерживающие их мышцы. Как прохудившаяся ткань.
- Победили?
- Точно. Свалили их чертов бастион, ворота рухнули, и мы взяли город штурмом. Мы победили.
- О! - Что это еще за война? О чем он говорит? Я не помню никакой войны. - Хорошо. Отлично.
- Парень понятия не имеет, о чем ты говоришь, - сказала саламандра. Хватит, Малишо, дай бедолаге немного отдохнуть.
Легат сумел распознать корицу, гвоздику, легкий привкус имбиря, фиалковое масло, нотку жасмина. Однако один, особенный ингредиент никак не поддавался идентификации, и это бесило легата.
- Семья, - говорил полковник, - довольно известная. Была сестра, управлявшая банком на Сконе...
- Скона. - Легат осторожно опустил на поднос крохотную серебряную чашечку. - Кажется, я где-то слышал это название. Там не было войны?
- Небольшая, - ответил полковник. - Но на торговлю повлияла, хоть и ненадолго. Есть еще брат, какой- то мелкий военачальник в местечке, называемом Месогой. Ну и, конечно, наш герой командовал последней обороной Перимадеи.
- Да уж. - Жимолость? Нет, здесь сладость немного другая, не такая сухая. - Славная семейка.
- Вообще-то нет, - ответил полковник, улыбаясь. - Их отец был всего лишь арендатором. Но это уже не важно. Замечательный человек, учитывая его положение. Надо что-то сделать. Как-то его отметить. Армии это понравится.
Легат едва заметно наклонил голову.
- Придется подумать, - сказал он. - Грань между признанием заслуг и поощрением личности в таких случаях опасно тонка. Что касается политической стороны вопроса... - Мед, это, конечно, мед, приправленный чем-то. Неудивительно, что аромат столь неуловим. - Так вот, что касается политической стороны вопроса, то сейчас мы предпочитаем делать акцент на командные усилия и групповые достижения, и, насколько я понимаю, в данном конкретном случае дело обстоит именно так.
Полковник кивнул.
- Конечно, - сказал он. - До определенной степени, именно так, и мы должны работать в этом направлении. Но в армии сержант Лордан стал чем-то вроде легенды. Если мы откажем ему в официальном признании, то контрпродуктивным может стать и признание заслуг целой части. Солдаты всегда твердо стоят за своих, в этом, собственно, их сила.
- Вы правы. - Легат не нахмурился, но ему совсем не понравилось то, что он услышал. Тем не менее вопрос не столь уж и важен. - Хорошо, - сказал он, снова поднимая чашку. - Не думаю, что кому-то повредит, если мы позволим этому человеку испытать свой момент славы. Лавровый венок и почетное место в парадном марше, если он успеет встать в строй. Ну и продвижение по службе.
Полковник кивнул в знак того, что предложение его устраивает. Повышение означает перевод, а значит, он окажется вдали от солдат, избравших его своим объектом преданности.
- Гражданство? Или, может быть, нет. Хотя, конечно, прецеденты уже случались.
- С этим мне придется обратиться в службу управления провинции, сказал легат. - Прецедент не есть то же самое, что правило или даже обычай. И тот факт, что когда-то что-то произошло однажды и было признано официально, не означает, что так должно быть и дальше.
Полковник промолчал, показав тем самым, что вопрос остается, не снимается с повестки. У легата свои хозяева-политики, но у него армия, нуждающаяся в мотивации, и, в конце концов, он только взял Ап- Эскатой.
- Простите, - сказал вдруг легат, - но мне просто необходимо кое-что узнать. Это мед?
