31
Можно отметить, что машина в некотором смысле противоположна инструменту, а вовсе не является «усовершенствованным» инструментом, как это многие воображают, поскольку инструмент это некое «продолжение» самого человека, тогда как машина превращает человека не более, чем в своего слугу; и если можно было бы сказать, что 'инструмент порождает ремесло', то не менее верно, что машина его убивает; этим объясняются инстинктивные реакции ремесленников против первых машин.
32
Они могли бы сказать вместе с Мухиддином ибн Араби: 'Мое сердце стало доступным для всех форм: оно — пастбище для газелей и монастырь для христианских монахов, храм для идолов и Кааба паломников, скрижали Торы и книга Коран. Я есть религия Любви, какой бы дорогой ни пошли ее верблюды; моя религия и моя вера это истинная религия'.
33
См. об этом: А. К Coomaraswamy Akimchanna; Selfnaughling, в 'The New Indian Antiquary', № d'avril 1940.
34
Из этого легко понять, почему в посвящениях в ремесло, в таких, как Товарищество, так же, как в религиозных орденах, запрещено называть индивида его профанным именем; имя, следовательно, есть еще и индивидуальность, но это индивидуальность уже «измененная», по крайней мере, самим фактом посвящения.
35
3десь может быть только количественная разница, потому что один рабочий может работать более или менее быстро, чем другой (и именно в этой скорости и состоит вся «сноровка», которую от него требуют); но с точки зрения качества продукт труда будет всегда тот же, потому что определяется не умственной концепцией рабочего и не сноровкой его рук, придающей этой концепции внешнюю форму, но исключительно действием машины, по отношению к которой его роль ограничивается обеспечением ее функционирования.
36
В этом смысле выражение Экхарта: 'Слитный, но не смешанный', (нераздельный, но неслиянный), которое Кумарасвами в своей выше упомянутой статье справедливо сближает со смыслом санскритского термина bheda bheda, 'различие без отличия', то есть без разделения.
37
Например, где видели когда-нибудь 'материальную тяжелую точку', 'совершенно упругое твердое тело', 'нерастяжимую и невесомую нить' и другие «единицы» не менее воображаемые, которыми наполнена эта наука, считающаяся «рациональной» по преимуществу?
38
Эту поговорку, так же, как и ту, согласно которой 'в интеллекте нет ничего, чего не было прежде в чувстве', как первое выражение того, что позже было названо «сенсуализмом», нельзя приписать какому- нибудь определенному автору, вероятно, они принадлежат периоду заката схоластики, то есть к эпохе, которая фактически и несмотря на распространенную «хронологию», представляет собою не конец Средних веков, а скорее, начало Нового времени, если, как мы показали в другом месте, возводить это начало к XIV веку.
39
В этом отношении схоластической поговорке декаданса можно противопоставить концепцию самого св. Фомы Аквинского об ангельском мире, 'ubi omne individuum est species infima' ('где каждый индивидуум есть простой род'), то есть различия между ангелами не аналогичны 'индивидуальным различиям' нашего мира (сам термин individuum здесь на самом деле не подходит, в действительности, речь идет о сверхиндивидуальном), но это 'специфические отличия'; истинная причина этого в том, что каждый ангел представляет в определенном роде выражение одного божественного атрибута, как это ясно, впрочем, видно из состава имен в еврейской ангелологии.
40
Вот почему Лейбниц говорил, что 'всякая система верна в том, что она утверждает и ложна в том, что она отрицает', то есть что она содержит одну часть истины пропорционально тому, что она признает из положительной реальности, и одну часть заблуждения, соответствующую тому, что она исключает из этой самой реальности; но следует добавить, что как раз негативная и ограничивающая сторона доставляет «систему» как таковую в собственном смысле слова.
41
3десь мы напомним евангельскую притчу о 'горчичном зерне' и сходные тексты из Упанишад, которые мы цитировали в другом месте ('Человек и его долг согласно Веданте', гл. III); к этому мы еще добавим, что
