— Ну и что? От стрел можно
— Очень утешает. Значит, мне припасут что-то особенное. И все равно, я не делал ничего из того, что ты сказал… То есть
— Важно не то, что было на самом деле, а то, что думают люди. А сейчас они думают, что ты играючи выбрался из тюремной камеры.
— Но я всего-навсего…
— Это не имеет значения! Учитывая, сколько караульных теперь мечтают пожать тебе руку, тебя не повесят аж до самого обеда.
— Слушай, ты, гигантская прыгучая крыса, я уже добрался до доков! И я бегаю быстрее всех этих стражников, вместе взятых! А еще я умею прятаться! И мне не впервой будет незаметно проникнуть на корабль! Там я затаюсь, потом, когда он выйдет в море, начну блевать, меня найдут, вышвырнут за борт, я два дня буду плавать в гнилой бочке и ловить бородой планктон, но затем доберусь до какого-нибудь атолла, заговорю зубы кораллам, проберусь внутрь и буду жить там припеваючи, питаясь одними бататами!
— Я поистине восхищаюсь твоими талантами. — Кенгуру одним прыжком перемахнул через корабельный трос. — Хоть они здесь и не совсем к месту. Много ли иксианских кораблей ты видел в Анк- Морпорке? В самом оживленном порту в мире?
Ринсвинд невольно сбавил темп.
— Ну…
— Это из-за течений. Удалишься миль на десять, и все, можешь попрощаться с Диском. Тебя утащит и вынесет к самому Краепаду. Поэтому местные корабли стараются держаться как можно ближе к берегу.
Ринсвинд остановился как вкопанный.
— Так что, весь этот континент — одна большая
— Угу. Правда, сами иксиане утверждают, что это лучшее место в мире, — поэтому зачем куда-то плыть?
Сзади снова послышались крики. Местным стражникам, чтобы сосчитать до десяти, потребовалось гораздо меньше времени, чем большинству их коллег.
— И что ты намерен делать? — осведомился Ринсвинд.
Кенгуру как сквозь землю провалился.
Ринсвинд нырнул в боковую улочку и убедился, что путь полностью перекрыт. Улица оказалась сплошь забита повозками — весело украшенными повозками.
Ринсвинд резко затормозил. Он всегда считал, что главное — бежать не куда, а откуда. Он так набил в этом руку (точнее, ногу), что мог бы написать мемуары под заглавием «Побег из Откуда». И все же иногда интуитивный, тоненький голосок намекал ему, что не помешало бы подумать и про «куда».
Начать следовало с того, что многие из стоящих у повозок и весело болтающих людей были одеты в кожу.
Разумеется, можно привести массу доводов в пользу кожаной одежды. Она ноская, практичная, не требует большого ухода. Некоторые, вроде Коэна-варвара, настолько ценили эти ее свойства, что впоследствии, чтобы снять набедренную повязку, были вынуждены прибегать к услугам кузнеца. Но, судя по всему, люди возле повозок видели в одежде несколько иное. Скорее можно было подумать, что, присматривая себе обновку, они спрашивали у продавца, к примеру: «А сколько здесь заклепок?», или «А оно сильно блестит?», или «Как насчет прорезей в необычных местах?»
Однако одно из основополагающих правил выживания везде, на любой планете, гласит, что людей, одетых в черную кожу, лучше не раздражать[20].
Ринсвинд принялся вежливо протискиваться сквозь толпу. Замечая, что кто-то на него смотрит, он дружелюбно улыбался и приветственно помахивал рукой, но это почему-то привлекало еще больше внимания.
Женщины тут тоже встречались. Впрочем, все разумно: если на ИксИксеИксИксе мужчина может ходить с высоко поднятой головой, почему того же нельзя женщине? Некоторые дамочки были весьма хорошенькими, правда усики шли не всем. Но Ринсвинд ничему не удивлялся. Он повидал свет и знал, что в сельской местности растительность бывает весьма буйной.
Блесток было больше чем обычно. И перьев тоже.
И тут до него дошло. Его захлестнула волна облегчения.
— О, так это
— Прошу прощения? — отозвалась дама в платье чисто-синего цвета. Она как раз меняла колесо на фиолетовой повозке.
— Это ведь карнавальные повозки? — спросил Ринсвинд.
Женщина скрипнула зубами, вмолотила колесо на место и отпустила ось. Повозка запрыгала на булыжной мостовой.
— Черт, ноготь сломала, — поморщилась она и бросила взгляд на Ринсвинда. — Нуда, карнавал. А ты ничего, только платье мог бы выбрать и поновее. И очень неплохие усы, а вот бородку не помешало бы подкрасить.
Ринсвинд оглянулся в сторону доков. С берега его вроде не видать, но и медлить тоже не стоит.
— Э-э… госпожа, не могла бы ты мне помочь? — решился он. — Видишь ли… за мной гонится Стража.
— С них станется!
— Возникло небольшое недоразумение. Из-за овцы.
— Случается сплошь и рядом. — Собеседница смерила Ринсвинда взглядом. — Однако ты не похож на деревенского паренька.
— Я? Да меня при виде какой-нибудь косы сразу начинает трясти.
Она пристально смотрела на него.
— Ты… ты ведь здесь недавно, а? Кстати, как тебя зовут-то?
— Ринсвинд, госпожа.
— Ну, что ж, забирайся в повозку, господин Ринсвинд. А меня зовут Летиция.
И она протянула ему довольно крупную руку. Пальцы Ринсвинда как будто сдавило прессом. Украдкой тряся рукой и дуя на пальцы, Ринсвинд последовал за Летицией.
Фиолетовую повозку украшали огромные розовые и лавандовые полосы, а также некие бумажные цветы, смахивающие на розочки. В центре на манер помоста возвышались коробки, обтянутые разноцветной материей.
— Ну, что скажешь? — спросила Летиция. — Девочки весь день украшали.
На вкус Ринсвинда, цветовая гамма грешила некоторой чрезмерной женственностью, но воспитание не позволяло ему проявить невежливость.
— Очень мило, — сказал он, забиваясь в уголок. — Веселенькие цвета.
— Рада, что ты одобряешь.
Где-то впереди заиграла музыка. Вокруг засуетились — кто-то кинулся к своим наряженным повозкам, кто-то выстроился в подобие очереди. Ринсвинд почувствовал, как повозка качнулась, и, подняв голову увидел двух дамочек в длинных перчатках и сплошь в блестках. Дамочки, вытаращив глаза, уставились на Ринсвинда.
— Какого… — начала одна.
— Дорогуша, надо поговорить, — окликнула с передка Летиция.
Женщины сгрудились в плотную кучку. Время от времени то одна, то другая поднимала голову и смотрела на Ринсвинда, словно чтобы удостовериться, что он никуда не сбежал.
«Однако забавные у них тут девушки, — подумал он. — Крупные такие. Интересно, где они покупают туфли?»
