Получилось! Черт возьми, получилось! Я готов плясать от радости, как ребенок, но вряд ли подобает майору выкидывать коленца перед младшим сержантом. Как говаривал в свое время Николай Михайлович Рыбаков: «Запомните, товарищи офицеры, генералы не бегают. В мирное время это вызывает смех, а в военное — панику». Правда, выдвигаемый им тезис не мешал ему бегать кроссы наравне с нами, вчерашними и позавчерашними выпускниками самых веселых военных училищ Союза. Однако я о другом.
— Георгий, есть небольшая загвоздка. Как ты думаешь, чем сейчас занимаются твои сопровождающие? Мне почему-то кажется, что у них сейчас далеко не самое радостные часы жизни.
— Это верно. — кивает Сухорук — Они наверняка с ног сбились.
— Тогда, неплохо бы с ними как-то связаться? Успокоить коллег.
Взгляд Георгия полон недоумения. Кажется, он до сих пор в глубине души чувствует себя нашим пленником.
— У тебя запасной вариант экстренной связи отработан? — задаю я наводящий вопрос. — Может быть стоит позвонить кому-то из твоих друзей? Известить, что ты вне опасности. Если, конечно, подобное определение вообще пристало человеку, обладающему такой информацией, как ты.
Через минуту на другом конце провода раздаются гудки и до нас доносится баритон с нотками профессиональной суровости.
— Слушаю? Коновалец у аппарата.
— Алло, дядя Гена, это Егор.
— Алло, алло, Егор! Ты где?
— У друзей, дядя Гена.
— Что ещё за друзья? Толком говори! — в голосе «опекуна» нашего гостя слышится явное сомнение.
— Ты разрешишь? — Я беру у Георгия трубку. — Добрый вечер, Геннадий, простите, не знаю как отчество.
— Валерьянович.
— Добрый вечер, Геннадий Валерьянович. Майор Лукин говорит.
— Что ещё за майор?! — голос оппонента сохраняет каменную суровость.
— Майор Александр Лукин, Управление Специальных Операций. Бывшее управление. У вас есть рядом компьютер? Проверьте. Файл вам известен. Шифр 1238СО500.
Еще одна крыша. Ничуть не лучше контрразведки, но в качестве простейшего объяснения потянет. Во всяком случае, взломать эту версию без крупных затрат практически невозможно.
— Полковник Коновалец, ФСК. Слушаю вас.
— Господин полковник, прошу не держать на нас зла за сегодняшнее недоразумение. Если вы не возражаете, завтра в восемь утра мы могли бы встретиться и все обговорить, — как можно более вежливо, раскланиваюсь я.
— В Думе? — хмыкает контрразведчик.
— Ну зачем. У нас много заранее оборудованных мест, — обнадеживаю я, — Хотя, если пожелаете, можете назвать свое.
— Думаю, мой кабинет вас не устроит? — в тон мне замечает он.
— Я рад, что смог вас развеселить, Геннадий Валерьянович. Мы с вами понимаем друг друга. Завтра в шесть утра я или кто-то из моих сотрудников созвонится с вами и уточнит место встречи. Надеюсь, товарищ полковник, мы сможем найти общий язык. Быть может, мои слова кажутся вам бездоказательными или несерьезными?
— Нет. Напротив, — заверяет полковник.
Хитер старый волкодав! Голос едва заметно напрягся, когда я заговорил о встрече, благо, микрофон в аппарате превосходный, так и не заметишь. Включился в шпиль. Проклятье! Очень хочется ему поверить, но кто-то же все-таки предал Сухорука-старшего! Вариант прослушки, конечно, тоже вероятен, но более сомнителен. Контрразведка — не то место, где можно безнаказанно вешать «клопов». Скорее всего, кто-то из своих? Кто, почему? Еще одно расследование. Еще одна цепь, которую можно вытащить, ухватившись за звено. Хорошо, когда цепь, которую ты вытаскиваешь, уходит вниз, тяжелее, если все твои цепи, без исключения ведут наверх. В таком случае крутись, как заведенный, не то привалит всеми этими тоннами железа, как муху в мокрое место раздавит.
— Да, вот еще, Геннадий Валерьянович, надеюсь, что казусов при встрече не будет. Нам, вероятно, ещё совместно работать. Не стоит портить наши взаимоотношения.
— Александр, за кого вы меня принимаете?
За кого? За профессионала. И если Сухорук считал вас, господин полковник, своим другом, вполне вероятно, что за профессионалом высокого класса. Но это мы завтра посмотрим.
— Простите, я не хотел вас обидеть.
Ах, какие нежности! Обидеть контрразведчика, взявшего след — задача крайне непростая.
— До завтра.
Ну вот и все. С формальностями покончено. Теперь за работу.
— Егор, ты позволишь мне тебя так называть? — осведомляюсь я.
Георгий утвердительно кивает.
— Сколько езды до дачи?
— Я не знаю, где мы находимся.
Резонно, не поспоришь.
— Ты прав. Считай от центра.
— По пустой трассе примерно час двадцать — полтора.
— Вот и славно. Возьмем это за отправную точку. Ну что, господа, все готовы? Тогда по коням.
Хорошее слово: «дача». Я видел дачи, которые походили на миниатюрные замки средних веков, но в подавляющем большинстве в них жили либо злые волшебники, либо коварные тролли. Встречал особняки и коттеджи, изящные, словно шкатулки. Видел деревенские дома, служившие некогда родовыми гнездами нынешних закоренелых горожан… Дача, на которую мы приехали, принадлежала к четвертой категории. По справедливости её бы следовало именовать развалюхой, но, как я уже говорил, величалась она по-другому. Похоже, если доходы подполковника Сухорука и были сколь-нибудь велики, тратил он их вовсе не на обустройство этого жилища.
— Интересно, — пробормотал Валера, останавливая свой «BMW» неподалеку от домика, — это здесь всегда так хреново, или кто-то успел побывать тут раньше нас?
— Погоди, не дергайся, — я остановил Егора, собирающегося немедля выскочить из машины и бежать к дому. — Держи фонарь и тихо иди за мной. Неровен час — на сюрприз нарвемся.
— Давайте ребята, семь футов под килем! — майор Пластун включил фары, освещая дом. — Я вас прикрою.
Он вышел из машины и припал, укрывшись за ней, на колено, обнажая ствол. Чешский ЧЗ-75, смотревшийся в его руках детской игрушкой, на мой взгляд, был и остается одним из лучших самовзводных пистолетов мира, и его мощный парабеллумный патрон вполне надежно мог прикрывать наши спины, проделав дырку в любой из стен этой лачуги в любом указанном нами месте.
Думаю, это излишняя предосторожность: дом кажется вымершим, причем вымершим давно. Но в нашем деле предосторожность не бывает излишней. А внешний вид халабуды, которую нам сейчас предстоит «штурмовать», наводит на грустные размышления. Вывороченный оконный переплет и дверь, со скрипом гуляющая по ветру, не оставляет сомнений, что за последнее время мы тут не первые.
— Думаете, там кто-то есть? — шепчет законный наследник этого барского дома и угодий, прилегающих к нему. Надо отдать должное, здесь он чувствует себя вполне в своей тарелке. Сказывается выучка.
— Полагаю, нет. А может, и есть, — столь же тихо отвечаю я. — Проверим. Ты с такими фонарями дело когда-нибудь имел?
Егор отрицательно крутит головой. Оно и понятно. Не думаю, чтобы на территории бывшего Союза
