– Я шучу, ярл! Ты сам увидишь, как будет весело!
Виктор кивнул и в первый раз за все время своего пребывания на этой земле взмолился, как настоящий язычник:
– О, Один! Помоги мне вытерпеть все это!
Далеко в тундре, там где поселка Виктора не было видно за холмами, наслаждаясь стремительной скачкой среди первых весенних цветов, мчалась на своем черном скакуне Рейна Похитительница. Она направлялась в сторону владений своего врага не только потому, что хотела проследить за тем, что происходит во вражеском поселке, но еще и потому, что очень любила то ощущение силы и свободы, которое давала ей быстрая езда верхом. Но если уж говорить откровенно, то сегодня она отправилась в свое путешествие большей частью из-за того, что не смогла преодолеть своего любопытства, вызванного появлением Виктора Храброго на поле битвы вчерашней ночью. Ей очень хотелось разгадать загадку его чудесного спасения из мертвых; это желание у нее было почти таким же сильным, как и желание наконец убить своего врага.
К тому же Рейне хотелось хоть немного побыть вдалеке от поселка своего ненавистного отчима, где ее почти все время преследовали грубые варвары и где у нее были только три друга – ее брат по матери Рагар, его оруженосец Гаральд и ее служанка Сибил. На этой стороне фьорда Рейна, как ни странно, чувствовала себя в большей безопасности; тут ее отпускала тревога, и она могла хоть немного побыть женщиной, а не воином. Здесь Рейна становилась сама собой. Она могла поиграть с ручной полярной лисой Фрейей или навестить еще одного своего хорошего друга Пелагиуса, монаха-отшельника, жившего высоко в горах. Только здесь, на заросших цветами пустошах, втайне от всех проявлялась другая половина ее натуры, и Рейна вспоминала время, когда была невинной девочкой, и тогда она тосковала о своем украденном детстве и земле своих предков, где ей довелось когда-то родиться.
Уже скоро, очень скоро ледники начнут таять и весенние ливни сделают передвижение по тундре практически невозможным. Тогда существование Рейны станет просто невыносимым. А пока она радовалась возможности переправляться через фьорд в самом узком месте, выше поселка Вольфгарда, а затем играть в свою опасную игру с врагами. Может быть ей удастся проникнуть в загадку Виктора Храброго, человека, восставшего из пламени Валгаллы прошлой ночью, и это знание даст ей силу уничтожить его!
Неожиданно до слуха Рейны донесся стук копыт, и девушка поспешила направить свою лошадь к ближайшим зарослям березняка. Через несколько мгновений, словно подействовали ее немые просьбы и мольбы, на горизонте показался Виктор Храбрый верхом на своем светлом жеребце, мчавшийся галопом по равнине прямо к ложбине у подножия того холма, возле которого она скрывалась. При виде врага сердце Рейны отчаянно забилось, но это волнение никак нельзя было назвать ненавистью. Девушка, затаив дыхание, особенно отчетливо увидела, как прекрасен конунг Виктор, с легкостью сидящий в седле, небрежно сжимающий своими мускулистыми руками поводья. Его золотые волосы развевались по ветру, и он казался беззаботным и счастливым, совсем как она несколькими минутами ранее. Рейна неожиданно почувствовала что-то похожее на симпатию к человеку, чья смерть была бы для нее такой желанной.
От этого чувства девушка мгновенно разозлилась на саму себя, ее захлестнул жгучий стыд. Что с ней случилось? По всем правилам она должна была бы пустить стрелу из своего укрытия и убить врага, но… Совсем как прошлой ночью Рейна ощутила странную неуверенность и даже робость и не нашла в себе силы поднять руку на прекрасного, как бог, всадника. А вдруг Виктор теперь и вправду, бог? Не придется ли ей отправиться прямо в Хель за свою вражду к нему?
Возможно, сейчас Виктор владеет сверхъестественной силой. Как она еще может объяснить чувства, которые у нее вызывает его вид? Это ее волнение и робость, хотя она находится в тайном, безопасном укрытии, какое-то волнующее мучительно-сладкое чувство в таких запретных уголках тела, в которых девственница не должна ничего такого испытывать! Тем более к врагу!
Теперь Рейна еще сильнее захотела убить его… Но решила подождать пока лучше его узнает и изучит.
СЕМЬ
Виктор наслаждался быстрой скачкой по равнине, хотя его почему-то не оставляло странное, тревожное чувство, будто за ним следят. Прежде чем вернуться назад в поселок, он поговорил с дозорными, находившимся на заставах, и немного успокоился, когда они сказали, что поблизости не было замечено никаких врагов. Один из воинов заметил, что нападение почти всегда совершаются или ночью или на закате. Однако, Виктор очень хорошо понимал, что Вольфград может атаковать его земли в любой момент, поэтому ему нельзя терять времени на то, чтобы восстановить свои воинские навыки, или, вернее, приобрести их. Очень скоро может возникнуть необходимость вести за собой воинов, и он должен быть готов. Конечно, намного предпочтительнее для Виктора был бы вариант, при котором враждующие стороны сложили бы оружие. Однако, ему было ясно, что именно от него зависит жизнь и его самого и его людей, а значит, необходимо уметь защищаться.
Следующие несколько часов Виктор исследовал жизнь поселка, все больше и больше приходя в волнение, ощущая удивительное чувство собственной причастности к истории. Чем дальше, тем сильнее у него крепло убеждение, что он не случайно оказался именно в этом веке, что в самом этом фантастическом перемещении во времени, есть какой-то глубокий скрытый смысл. Несколько раз Виктор возвращался к мыслям о Рейне, этой удивительной женщине-воительнице, и с замиранием сердца думая о том, как они вновь повстречаются – хорошо бы в такой момент, когда он будет лучше готов к встрече с девушкой.
Днем этого же дня Виктор присоединился к нескольким своим воинам, которые решили заняться воинскими упражнениями. Семь воинов вместе со своим конунгом, вышли из поселка и направились к ближайшей возвышенности. Два воина, вооружившись железными щитами и деревянными учебными мечами, приготовились начать поединок, а Виктор, между тем, оглядел окрестности, восхищаясь развернувшейся перед ним панорамой. Они все стояли на ровном, слегка покатом поле, продуваемом холодными ветрами. Сейчас, правда, особого ветра не было, но весенняя прохлада все же чувствовалась; земля постепенно покрывалась мягкой, густой травой, и из нее тянулись к солнцу, приветствуя наступающее лето, белые цветы подснежников.
Над головами людей, в ослепительно синем небе, тянулись из-за моря стаи перелетных птиц, возвращавшихся в родные гнездовья.
Весь этот пейзаж мог бы казаться настоящей пасторалью, если бы приметы прошлого века, в котором теперь жил Виктор Храбрый, не бросались в глаза на каждом шагу. У подножья холма, совсем рядом с деревней, находилось кладбище – унылый погост с длинными рядами могил, окруженных большими валунами или отмеченных грубо обработанными могильными плитами с начертанными на них рунами. Было видно как два раба копали могилу для воина по имени Зифрид, умершего от ран, полученных во вчерашнем ночном бою. Как объяснил Виктору Свен, Зифрид не будет удостоен проводов в Валгаллу так как туда могут попасть только герои, павшие в сражении. И похоже, только это и служило причиной скорби его сородичей. Глядя на зияющую яму в мерзлой земле, Виктор нахмурился. Да, несомненно, провидению было угодно перенести его на много веков назад именно для того, чтобы он сделал попытку научить враждующие
