– Ты же понятия не имеешь, что я там делал в ту ночь. – Марко отвел в сторону взгляд и понизил голос.
– Ты шутишь? – недоверчиво спросила она. – В ту ночь похитили женщину и ребенка и ты стоял с пистолетом в тени лестницы. Что ты мог там делать? Ты участвовал в похищении.
Резко повернув голову, он посмотрел на Лию. Даже отвернувшись, она почувствовала, что он продолжает прожигать ее взглядом. Разминая горящие ступни, Эй Джи страшно жалела, что затеяла этот никчемный разговор.
– Тебе не пришло в голову другое объяснение, правда? – Марко горько рассмеялся. – По-твоему, все и так ясно. Ты никогда не задумывалась, что я мог делать в ту ночь в доме Виктора Кэвала.
– А почему я, собственно, должна была задумываться?
– Потому что…
Несколько мгновений стояла тишина: они молча смотрели в глаза друг другу.
– Потому что – что? – спросила она наконец. – Почему я должна задумываться? Почему я должна верить в твою невиновность, хотя ты все время мне лгал?
Однако Марко молчал и смотрел на нее. Казалось, он чего-то ждет.
«Скажи что-нибудь, не молчи», – мысленно велела она Эстевесу, но, подчиняясь собственному приказу, заговорила сама:
– Ты лгал, Марко! – Голос ее стал ломким, поднявшиеся из глубины души эмоции грозили перехлестнуть через край и задушить ее. – Ты лгал, когда говорил, кто ты и что делаешь в доме Кэвала. Ты никогда не говорил, что ты не просто деловой партнер Виктора, его случайный гость, хотя это было очевидно. Как ты мог не доверять мне?
Доверять.
Вот оно, опять.
Увидев выражение его лица, Лия пожалела, что слова успели сорваться с ее губ.
– Как мог я не доверять тебе? – с трудом вымолвил он. – Я доверял тебе, Эй Джи. Я был близок с тобой, как не был близок ни с кем, с тех пор как…
– С каких пор?
– Это не важно. – Он опять замкнулся, и Лия горестно покачала головой.
– Говори, Марко, говори же! Почему ты всегда что-то таишь от меня?
– Но ты делаешь то же самое.
– Нет.
О Господи, подумала она, неужели они снова берутся за старое? Опять начинается детская игра в «да и нет не говорить», которая так портила их отношения?
– Ты же не расскажешь мне о себе ничего. Во всяком случае, ничего существенного.
– А ты расскажешь?
Лия, тяжело дыша, смотрела Марко прямо в глаза.
Расскажешь.
Не расскажешь.
Какая горькая шутка! Об их отношениях можно говорить только в прошедшем времени, ибо существовали они только в прошлом.
Голос Марко отвлек Лию от невеселых мыслей:
– Мы когда-нибудь прекратим это, Лия?
Она слегка нахмурилась, заметив, что он, как она велела, называет ее новым именем. Но как он при этом на нее смотрит…
– Прекратим что? – спросила она, внезапно потеряв уверенность в своей правоте.
– Причинять друг другу боль.
Эти слова так неожиданно и так больно ранили Лию, что она не сразу нашлась что ответить.
Когда она наконец обрела голос, он прозвучал глухо, словно растворившись среди древесных стволов густого леса:
– Нельзя обидеть человека, который к тебе равнодушен, Марко.
– Я знаю.
Не отрывая от нее взгляда, Марко едва заметно кивнул.
– А я к тебе равнодушна, – хрипло произнесла она. – Теперь. А ты равнодушен ко мне.
Он снова кивнул.
Однако его лицо немного приблизилось, и Лия почувствовала, что начинает дрожать.
На это раз не от страха…
И не от гнева…
