— Так в чем дело? Не можешь удержать себя?
— Не могу, — тихим голосом согласилась Кора. — Ты ведь тоже не сдерживаешь себя.
Неприятный разговор прервал звонок в дверь.
— Кто бы это мог быть? — удивилась Кора, вскакивая с места. — Я никого не жду…
— Не беспокойся, это ко мне. Я сказал Дайне Хоуфман, которая давала нам прививочный материал, что все прошло успешно. Теперь она сама хочет посмотреть и попросила разрешения приехать сегодня вечером. — Он вышел.
Дон оставил фотографии на столе. Кора взяла их и аккуратно положила на журнальный столик у окна. Невольно она взглянула в окно, и сердце ее упало. Так вот она какая эта Дайна Хоуфман! Почему-то Кора думала, что знакомая Дона должна быть намного старше. И, конечно, не с такой бесподобной фигурой…
Гостья оказалась высокой пышноволосой блондинкой. Красная шелковая блузка не скрывала, а подчеркивала ее соблазнительную грудь. Шорты в тон блузке были, на взгляд девушки, чересчур коротки и притягивали взор к округлым безупречным бедрам.
Она что-то весело говорила Дону, и тот ей что-то отвечал, улыбаясь так, как никогда не улыбался ей, Коре. Сразу было видно, что они близки друг другу, и от этой мысли сердце девушки сковал холод. Кора резко отвернулась от окна и чуть ли не бегом вернулась за письменный стол. Ее совершенно не касается, что Дону Кроссу нравится Дайна Хоуфман… Черт с ними, у нее своих проблем хватает! Злые слезы закипали на глазах Коры.
Она вынула из ящика новую стопку бумаг и рьяно принялась перебирать их, однако вскоре обнаружила, что никак не сосредоточится. Ее мысли постоянно вертелись вокруг Дона и его гостьи. С ужасом Дона поняла, что не может заставить себя перестать о них думать! Никогда прежде она не чувствовала себя такой подавленной, слезы заструились по ее щекам, ей стало очень горько и обидно. Она дрожащими руками достала платок и принялась, всхлипывая, приводить в порядок лицо, не понимая, как такое могло произойти. Ну почему она ревет из-за него? Отчего вид державшихся за руки Дона и Дайны заставил ее зарыдать?
Простой и ясный ответ прозвучал в ее сознании, словно удар грома. Все давно стало понятно, только она боялась себе признаться, была слишком слаба и малодушна, чтобы принять очевидное. За все это время Коре не приходило в голову, что ее все усиливающаяся тяга к Дону была не только спасением от одиночества, не только физическим желанием близости с мужчиной, сводившим ее с ума.
Кора просто подарила свое сердце… Подарила безраздельно и навсегда. Она отдала его человеку, которому совершенно не нужен был такой бесценный подарок.
— Почему вчера ты не вышла? — Зевая, Дон налил кофе в термос. — Дайна хотела с тобой познакомиться.
Так он называет ее просто Дайна! Очень мило.
— Мне хотелось пораньше лечь спать. — Кора поднесла ложку с творогом к ротику Ника. — Не могу теперь поверить, что когда-то я ложилась спать после полуночи, — беззаботным тоном добавила она. — Ребенок быстро приучает соблюдать режим.
— Да, ты встаешь теперь, как ранняя пташка. — Дон засмеялся.
— Что здесь смешного? — воинственно нахмурилась Кора.
— Прости, но твои волосы действительно похожи на птичье гнездо! Я не говорю уже о том, что ты до сих пор в ночной рубашке. — Дон придвинулся поближе и прикоснулся губами к ее плечу. — Я подозреваю, что ты даже не успела еще умыться!
Кора с негодованием оттолкнула его.
— Твой сын не дал мне сегодня времени! Он скандалил, требуя завтрак немедленно! Я сама не проглотила ни кусочка!
— Ты себя недооцениваешь, — возразил Дон. — Держу пари, что ты могла бы справиться с Ником даже с завязанными глазами. Ладно, я пошел. — Он закрыл термос крышкой и небрежно опустил в свою сумку. — Сегодня я вернусь рано, чтобы успеть переодеться к празднику. — Дон подхватил свою соломенную шляпу и водрузил на голову, лихо заломив. А когда он посмотрел на девушку, прежде чем закрыть за собой дверь, его самоуверенная улыбка заставила сладко вздрогнуть ее сердце.
Вздохнув, она повернулась к Нику, чтобы докормить его. И всплеснула руками от отчаяния. Малыш, подражая только что увиденному жесту отца, надел себе на голову тарелку с творогом.
Днем Кора уложила Ника спать пораньше, так что он проснулся уже в начале третьего.
Кора уже застегивала на его ярко-желтом костюмчике последние пуговицы, когда услышала щелчок открывшейся двери. На пороге стоял Дон и с улыбкой смотрел на них.
— Привет! — Он только что вернулся с виноградника, был весел и перепачкан землей. — Помощь нужна?
— Нет, все в порядке. Куда ты ездил с утра? Я видела твою машину, спускавшуюся по дороге.
— В город. Я купил праздничную свечу на пирог, немного сладостей и подарок для Ника. — Дон склонился над кроваткой и включил одну из валявшихся там музыкальных игрушек.
— Дон… Утром мне звонил Линн. Слушание дела назначено на…
— На тринадцатое июля следующего года. Я знаю.
— Я обвела этот день красным фломастером в своем календаре. — Кора с вызовом посмотрела на его широкие плечи, обтянутые мокрой от пота футболкой. — Это будет пятница.
— Пятница, тринадцатое, — усмехнулся Дон, взъерошивая волосы сына. — Очень символично!
Кора подавила искушение таким же манером взъерошить волосы Дона.
— Ты пока за ним приглядишь? Я бы тогда успела накрыть праздничный стол.
— Конечно… — Кора уже пошла было к двери. — Я возьму его с собой в ванную, — продолжал Дон. — И он посмотрит, как его отец принимает душ.
Моментально возникший образ обнаженного Дона захватил ее настолько, что она замерла, почти парализованная сладостной мечтой. Дон, подхватив мальчика на руки, отправился в ванную. Неожиданно, когда он проходил мимо Коры, Ник больно схватил ее за черную прядь.
— Ох! — вскрикнула Кора и попыталась отцепить крепко сжатый кулачок маленького хулигана от своих волос. Однако малыш напрочь отказывался ее отпускать.
— Дай-ка я, — сказал Дон.
Он потянулся помочь ей. Однако, освободив наконец локон, их пальцы на секунду задержались вместе. Короткое прикосновение к руке Дона пробудило в Коре такую чувственность, что даже дыхание ее прервалось на мгновение. Он нежно погладил ее по щеке и опустил сына на пол. Тот сразу же затопал к окну.
Глаза Коры широко распахнулись… и когда девушка разглядела выражение глаз любимого, ей показалось, что она проваливается в щемящую сердце неизвестность.
Желание — горячее и страстное — вспыхнуло в ней. Дон сильнее сжал ее руку, делая жажду любви невыносимой, мучительной… Эта жажда окончательно вырвалась из-под контроля, когда его горячие губы прижались к губам Коры.
Она упивалась поцелуем и не могла насытиться. От Дона пахло виноградом, землей, солнечным светом, ему невозможно было сопротивляться. Со слабым стоном Кора обняла Дона свободной рукой и едва не сошла с ума от пронзительного сладкого прикосновения к его напряженному мускулистому телу.
Дон не спешил. Она тоже. Кора была бы счастлива, если бы этот поцелуй длился вечность. Или дольше.
Может, так бы и было, не раздайся неожиданно звонок в дверь.
Дон не обратил на звук ни малейшего внимания, только целовал ее со все большей страстью. Кора со слабыми протестами стала вырываться. Только тогда Дон отпустил ее. Он смотрел на девушку сверху вниз, и, хотя его глаза все еще были затуманены, в них уже плясали веселые огоньки.
— Продолжение следует, — низким, волнующим голосом пообещал Дон.
Кора едва дышала, но бесстрашно возразила:
— Только через мой труп.
