20
– У меня кое-что для тебя есть, – сказал Нику по телефону Эдди Ринальди.
– Встречаемся в маленькой комнате для совещаний через десять минут, – сказал Ник.
– Может, ты лучше зайдешь ко мне? – поспешил предложить Эдди.
– Зачем?
– Мне надоело кататься туда-сюда на лифте.
Ник решил не унижаться до споров с подчиненным, пробормотал «Хорошо» и повесил трубку.
– Ты не представляешь себе, какое количество электронных сообщений отправляет Макнелли! – сказал Эдди, развалившись в новом кресле. Ник заметил, что это была очень дорогая сверхсовременная и супермодная разновидность кресла «Стрэттон-Симбиоз», обтянутая мягчайшей кожей от «Гуччи». – Можно подумать, что он – электронный генератор спама.
– Ну и что? – спросил Ник, разглядывая новый плоский монитор на письменном столе у Эдди.
– Кроме того, Макнелли заказывает по Интернету «Виагру». Жрет ее горстями. Наверное, стесняется покупать в аптеке. Боится, что узнают. Город наш невелик.
– Плевать на его «Виагру»!
– А еще он заказывал по Интернету кассеты с порнографическими фильмами. «Горячие попки», «Анальные радости». Как тебе это нравится?
– Мне на это наплевать, – повторил Ник. – Это меня не касается. Меня интересует только то, что касается нас.
– А вот это, – сказал Эдди и, выпрямившись в кресле и достав откуда-то большую папку, кинул ее на стол перед Ником, – касается нас непосредственно. Интересно, насколько хорошо ты знаешь эту Кэсси Стадлер?
– Ты опять?! – рявкнул Ник. – Перестань читать мою электронную почту, или я…
– И что же ты сделаешь? – спросил Эдди, глядя Нику прямо в глаза.
Ник покачал головой и промолчал.
– Не забывай о том, что мы теперь в одной лодке, – сказал Эдди, и Ник прикусил язык. – Куда я, туда и ты… Кстати, – насмешливым тоном продолжал Эдди, – не забывай о том, что мне совершенно необязательно читать твою электронную почту. Мне и так прекрасно известно все, что происходит у тебя дома.
– Каким это образом? – нахмурившись, пробормотал Ник.
– Твои камеры подключены к Интернету и передают изображение на сервер «Стрэттона», – пожал плечами Эдди. – Нравится тебе это или нет, а я все равно вижу всех, кто приходит к тебе домой. А эта девчонка ошивается у тебя постоянно.
– Ты не смеешь шпионить за мной!
– Еще пару недель назад ты умолял, чтобы я тебе помог. А сейчас ты еще раз скажешь мне спасибо. Тебе известно, что эта девка сидела восемь месяцев в психушке?
– Не восемь, а шесть, – ответил Ник. – И это был не сумасшедший дом. Она лежала в больнице в связи с депрессией после того, как при пожаре в общежитии сгорели студентки, вместе с которыми она училась.
– А тебе известно, что за последние шесть лет она вообще не платила налогов? Выходит, она шесть лет не работает. Это не кажется тебе странным?
– Мы здесь не в отделе кадров и не в налоговой полиции. Между прочим, она преподавала йогу. По- твоему, в кругу преподавателей йоги принято регулярно платить налоги?
– Подожди. Сейчас ты еще не то узнаешь. Ее зовут совсем не Кэсси.
Ник нахмурился.
– Хелен, – усмехнулся Эдди. – Ее настоящее имя Хелен Стадлер. Так значится в ее свидетельстве о рождении. Каких-либо данных о том, что она официально меняла имя, нет.
– Ну и что? К чему ты клонишь?
– Она мне не нравится, – заявил Эдди. – Что-то в ней не то. Мы уже с тобой об этом говорили, но я все-таки повторю еще раз. Ты очень рискуешь. Я не знаю, что она вытворяет с тобой в постели, но это не стоит пожизненного тюремного заключения.
– Я просил тебя узнать, что замышляет Скотт Макнелли. Остальное тебя не касается!
Немного помолчав, Эдди достал другую папку.
– Вот зашифрованные документы, о которых я тебе говорил. Мои ребята их расшифровали. На самом деле это черновые проекты одного и того же документа, курсировавшего между Макнелли и каким-то юристом в Чикаго.
– Рэндоллом Энрайтом?
– Так точно.
– О чем говорится в документе?
– Не знаю. Море юридической терминологии.
Ник стал смотреть содержимое папки. Многие листы были помечены словом «Проект» или «Черновик». Документы действительно пестрели юридическими терминами и кишели цифрами – уродливые исчадия бухгалтерской и юридической казуистики.
– Может он продает секреты нашей фирмы? – предположил Эдди.
– Да нет, – покачал головой Ник, у которого захватило дух от того, что он понял. – Он продает всю нашу фирму.
21
– Почему вы мне так доверяете? – спросила Стефания Ольстром, с которой Ник встретился в небольшом помещении для совещаний на ее этаже, потому что в другом месте их могли заметить вместе и без труда подслушать разговор.
– В каком смысле?
– Вы что, не понимаете, что Скотт Макнелли готовит удар вам в спину? И это при том, что вы сами пригласили его сюда работать!
– Я поверил ему. Это было ошибкой… А вы тоже собираетесь ударить меня в спину?
– Я? Нет, – ответила Стефания и улыбнулась. – Я просто смущена и польщена вашим доверием.
Ник никогда раньше не видел улыбки на лице Стефании, сморщившемся совершенно комичным образом.
– Что ж, – сказал Ник. – Если я ошибся в одном человеке, это еще не значит, что я не должен доверять остальным.
– С этим я согласна, – сказала Стефания и водрузила на нос очки. – Итак, вы и сами поняли, что это за документ?
– Это окончательное соглашение о купле-продаже, – сказал Ник.
За свою рабочую карьеру ему приходилось читать сотни контрактов. От их ужасающего юридического языка у него болела голова, но он научился докапываться до смысла, скрывающегося за шеренгами диковинных слов.
– «Фэрфилд партнерс» продают нас какой-то фирме из Гонконга, именуемой «Пасифик-Рим», – сказал он.
– Это не совсем так, – покачала головой Стефания. – Насколько я понимаю, все это выглядит довольно странно. Во-первых, в контракте не указывается вообще никаких активов – никаких заводов, сотрудников и всего такого. Если покупателю они нужны, они обязательно должны быть перечислены в контракте. Далее, в статье о претензиях и гарантиях говорится, что покупатель несет на себе все расходы
