В последнюю минуту он увернулся из-под колес «рено» и, свернув с дороги на круглую площадку перед Институтом Франции — зданием с колоннадой, построенным во времена французского Ренессанса, выехал на тротуар. Он оторвался от них!
Проехав по набережной Великих Августинцев, Стоун пересек Сену по Новому мосту и оказался на острове Ситэ. За спиной, хотя и на расстоянии, он слышал вой сирены. Оторвался ли он? Чарли свернул на набережную Орфевр, ведущую к Дворцу правосудия. «Боже милостивый! — подумал он. — Да этот город кишмя кишит жандармами!» Звук сирен становился все ближе.
Вдруг с обочины, прямо перед мотоциклом, выскочила вторая полицейская машина, видимо вызванная первой по рации.
Стоун нажал на акселератор и резко повернул направо, на мост Менял. Слава Богу, за ним проехали несколько автомобилей. Чарли услышал скрежет тормозов, затем грохот и, повернув голову, увидел, что одна из полицейских машин столкнулась с «вольво».
Но он не оторвался от них. Один самый ловкий полицейский на мотоцикле догонял его.
Чарли пересек улицу и въехал на узенькую улочку Архиве, идущую круто вверх, и быстро промчал квартал. Его преследователя не было видно. Пока, во всяком случае. Затем он резко свернул направо, к пивной «Комета» на улице Варери. Там, на правой стороне, увидел большую вертикальную надпись «Гараж». Чарли въехал в него, заглушил мотор и поставил мотоцикл у стены.
У двери стояла будка, в которой сидел сторож, полный мужчина средних лет в рабочем комбинезоне.
Нельзя было терять ни секунды. Стоун вытащил из бумажника две стофранковые банкноты и помахал ими перед сторожем.
— Вывезите меня отсюда, — сказал он по-французски, — и получите еще столько же.
В багажнике машины было грязно, воняло навозом, все было покрыто чем-то склизким. Сначала сторож ворчал, но когда Чарли добавил еще двести франков, он сдался. Стоун назвал ему адрес, мужчина открыл багажник старенького «рено» и указал. Чарли влез туда. Сторож закрыл за ним крышку. Сгорбившись в темноте, Стоун услышал, что мотор завелся. Они поехали.
Но сирены!..
Вой полицейских сирен раздался совсем рядом, он был слышен даже сквозь рев старого мотора. Должно быть, они были в нескольких футах от него. Чарли услышал, что «рено» остановился.
Послышались голоса.
Ожидание показалось вечностью. Неужели полицейские остановили машину, поняв, что в ней спрятался он?
С огромным облегчением Стоун услышал, что машина опять завелась и поехала, подпрыгивая на неровном асфальте.
Несколько минут спустя они остановились. Затем в паре дюймов от уха Чарли услышал легкий стук. Стучали по багажнику.
— Если хотите выйти, — донесся до него хриплый голос сторожа, — гоните еще пятьсот франков.
— Хорошо, — согласился Стоун. — Считайте, что они уже у вас. Только выпустите меня отсюда, пока я еще не сдох.
Багажник распахнулся, и Чарли увидел, что машина стоит в каком-то внутреннем дворе. Он хотел выскочить и бежать, но сторож остановил его, схватив за руку.
— О Боже! — воскликнул Стоун, вытащил бумажник и достал пятьсот франков. «Слава Богу, что я обменял столько денег», — подумал он. Подав банкноты своему спасителю, Стоун выскочил на землю. Сторож сразу выехал со двора, а Чарли нашел нужный подъезд и поднялся на третий этаж. Направо от лестницы, в глубине темного коридора, была квартира, которую он искал.
Стоун позвонил. Никакой реакции.
— Черт побери, — вслух выругался он.
Было уже за полночь. Неужели никого нет дома? Чарли еще раз сверился с бумажкой. Нет, все правильно: улица Малера, 15. Адрес верен. И квартира та, что надо. А что, если?..
Он опять нажал на кнопку звонка. И несколько секунд не убирал палец.
Дверь распахнулась. Перед ним в синем домашнем халате стояла проститутка, подруга Дунаева. Чарли с удивлением увидел, что она даже ночью, в постели, носила макияж.
— Привет, — поздоровался Стоун.
Было уже за полночь, но Шарлотта Харпер была еще в корпункте, стараясь найти крупицы существенного в длинном интервью с нудным советским чиновником по случаю предстоящей встречи на высшем уровне в период грандиозных перемен.
Вдруг зазвонил телефон.
В корпункт очень редко звонили в такое позднее время. Шарлотта вздрогнула и, подняв трубку, сразу поняла, что звонят издалека. Она быстро подсчитала, что в Нью-Йорке сейчас четыре часа дня.
— Шарлотта?
Хрипловатый женский голос сразу показался ей знакомым.
— Да. А кто говорит?
— Боже мой, Шарлотта! Не могу поверить, что ты в такое время все еще на работе. У вас там, наверное, уже полночь?
Иногда можно не слышать голоса старых друзей много лет, но узнать их сразу. Или почти сразу.
— Паула, ты?
— Ага. Я и не надеялась тебя застать. Прямо поверить не могу.
— Как твои дела? Я тоже не могу поверить. Столько лет прошло.
— Слушай, Шарлотта, не знаю, с чего и начать. Это все очень сложно. И жутко.
— Что случилось?
— Это касается… Я думаю, ты поймешь, что я имею в виду, если я скажу, что это касается одного твоего очень хорошего друга.
— Послушай, что…
Неужели она говорит о Чарли? Но что, черт побери, может быть известно о нем Пауле?
— Слушай, это долгая история. Но я не могу связаться с… с этим твоим другом. Думаю, он может позвонить тебе. В таком случае ты бы могла передать ему кое-что от меня.
— Паула, мне кажется…
«Мне кажется, тебе не стоит говорить все это по телефону!» — хотелось крикнуть ей. Шарлотта бешено соображала, не зная, что предпринять: выслушать Паулу или остановить?
— Можешь передать кое-что, если он позвонит? Может, запишешь?
— Конечно…
На другом конце провода в такой же растерянности была Паула. Насколько откровенной она может быть по телефону?
— Пиши… что я напала на след.
— …на след.
Как бы не сказать лишнего. Но как же сообщить, что она узнала, что телефонный номер с карточки, которую ей дал Стоун, принадлежит вашингтонской организации «Американский флаг».
— Передай ему… Боже, Шарлотта, я действительно боюсь за него.
— Паула, прошу тебя, обдумывай каждое слово, — прошептала Шарлотта.
— Слушай, Шарлотта, передай ему, что парень, нападавший на него, был связан с одной вашингтонской организацией, которая… Понимаешь, я проверила счета, их счета. И оказалось, что эта организация — прикрытие деятельности американской разведки на территории США.
«Господи, — подумала Паула, — понятно ли я говорю? Поймет ли Чарли? Не слишком ли я много сказала?»
Шарлотта чуть не задохнулась от ужаса.
— Паула, я сейчас вешаю трубку. Если он позвонит, я все ему передам. Но больше говорить нам нельзя. Извини.
