Филип, матрос Цы и Касавополус ушли, а у меня еще остались кое-какие дела. Я вывел на экран компьютера свой файл из бортового журнала, сделал запись, выключил экран. Наступила тишина. Слышалось лишь ровное дыхание все еще лежавшего без сознания Эдди.
Я запретил Керрену включать какие бы то ни было сигналы тревоги, за исключением световых сигналов на пульте управления, и следил за происходящим по показаниям индикаторов. Вот открылся внутренний люк шлюза, потом внешний. Довольно долго не загоралась красная лампочка, означавшая, что лазерная пушка снята с корпуса. Наконец насосы начали нагнетать в шлюз воздух. Значит, Таер и Цы возвращаются. Я встал, пригладил волосы, поправил мундир, словно юный гардемарин перед встречей с командиром. Пожалуй, так оно и было.
Первым вернулся Филип Таер. Его рубашка промокла от пота и прилипла к спине, передвижение в открытом космосе по корпусу корабля в увесистых магнитных ботинках требует огромных затрат энергии.
– Пушка доставлена в шлюз, сэр, – доложил Филип. – А что вы собираетесь…
– Гардемарин, – перебил я его, – сходите на камбуз, посмотрите, какой провиант готовит мистер Бри.
– Есть, сэр.
Через десять минут он возвратился с помощником эконома Бри, который нес тяжелую сумку. Я молча указал на пол; матрос поставил сумку и отдал честь. Я его отпустил.
Вскоре вернулись инженер Касавополус и матрос Дакке.
– Готово, – доложил Касавополус. – Кабель протянут до второго уровня, моток кабеля с большим запасом по длине лежит у лестницы.
– Касавополус, когда коридорные двери на двух верхних уровнях закроются, проверьте их герметичность, – приказал я.
– Кабели не позволят дверям полностью закрыться. Герметичности не будет.
– Думаю, что позволят. На дверях по краям достаточно толстая мягкая резина. Они изготовлены с таким расчетом, чтобы сохранять герметичность даже в том случае, если человек упадет и его рука застрянет в закрывающейся двери. – Я повернулся к Филипу;
– Мистер Таер, вы запрете все коридорные двери на первом и втором уровнях и останетесь на мостике.
– Сэр, что вы задумали? Кто отнесет им еду? – встревожился Филип.
– Я отнесу.
– Вы не должны! – выпалил он.
– Гардемарин!
– Извините, я хотел сказать, что вы не должны рисковать своей жизнью. Пошлите к мятежникам матроса или меня. Пожалуйста!
– Нет. Вы, мистер Таер, останетесь здесь.
– Но объясните же, что вы задумали, сэр! – настаивал он. – Я должен это знать!
– Я намерен вступить в переговоры с бунтовщиками!
– Что вы собираетесь им предложить?
– Услышите это по внутренней связи. Вмешиваться в переговоры запрещаю. Вероятнее всего, я погибну. Тогда командиром станете вы.
– Боже мой! Вы не должны этого делать! Умоляю вас!
– Другого выхода нет, мистер Таер. Я не могу отдать в их руки корабль!
– Можно взять инженерное отделение штурмом.
– В этом случае они убьют заложников.
– Но это же беспризорники. Ссыльные, – прошептал Филип. – Они не стоят вашего мизинца. Не ходите!
Я вынул из кобуры пистолет и направил Филипу в лицо; дуло находилось всего в двух-трех сантиметрах от его глаз.
– Вы останетесь на мостике, мистер Таер. Повторяю это в третий и последний раз.
Филип обмяк:
– Есть, сэр.
Я повесил сумку с едой на плечо. Осталось отдать последние распоряжения.
– Мистер Дакко, идите в столовую, передайте и пассажирам, и экипажу, чтобы взяли скафандры и приготовились к аварийной ситуации.
Дакко мрачно на меня взглянул, отдал честь и молча ушел.
– Касавополус, помогите мне перенести лазерную пушку на второй уровень, – попросил я инженера и направился к шлюзу.
Придерживая одной рукой сумку, я другой взялся за ствол пушки. Мы пошли по коридору первого уровня вдоль протянутого по полу кабеля, останавливаясь лишь для того, чтобы закрывать коридорные двери; спустились на второй уровень, установили пушку у лестницы. Я направил ее дуло на третий уровень.
– Касавополус, закройте коридорные двери девятой секции на втором уровне на случай, если
