– Молчать, я сказал!
Это было нечестно. Ведь я просто обязан был ответить на его вопрос. А Де Марне все не унимался:
– Хартова назначил сам начальник штаба сухопутных сил ООН! Теперь я должен ему объяснять, что назначенного им человека снял выскочка-капитан без соответствующих полномочий?
Я молчал, сочтя этот вопрос риторическим.
– Отвечай! – приказал Де Марне. Значит, я ошибся.
– Нет, сэр, – ответил я.
– Не должен?! А что я должен? Соврать?
– Нет, сэр.
Адмирал бросился в кресло.
– Отдать тебя под трибунал, вот что я должен, Сифорт!
Конечно, я догадывался, что Де Марне меня за отстранение генерала не похвалит, но такого гнева никак не ожидал. Что ж, я и раньше подумывал об отставке, а теперь ее выпрашивать не надо. Сами отправят. Или засудят.
– Какое мне предъявят обвинение, сэр? – спросил я.
– Нарушение субординации, подстрекательство к бунту, мятеж, заговор… Не беспокойся, пришьем еще что-нибудь.
– Хорошо, сэр.
– Это все, что ты можешь сказать в свою защиту?
– Нет, сэр.
– Тогда говори, пока я тебя отсюда не вышвырнул! – Он умолк, но подбородок его еще дрожал.
– У Хартова на базе полный бардак. Лазерные пушки небоеспособны, казармы не построены, а он при всем при этом позволяет себе массовые офицерские застолья с изысканными угощениями. И наконец, он просто дурак.
– Не тебе об этом судить.
– Он не просто дурак, а коррумпированный дурак.
– Я тебе что сказал?!
– Этому есть подтверждение. Лейтенант Эйфертс всю ночь изучал данные в штабном компьютере Хартова. А по свидетельству сержанта Трабао, последние полгода солдаты сидели на скудном пайке.
– Ну и что? На войне как на войне.
– База закупила в Сентралтауне тонны дополнительного провианта. Заказ был выполнен, но продовольствие бесследно исчезло. Солдаты этой еды не видели.
– Ладно. Продолжай, – стал смягчаться адмирал.
– Возможно, провиант числился только на бумаге, а деньги были заплачены за нечто другое. Возможно также, что провиант действительно был доставлен в Вентуры, а потом перепродан. У нас не было времени проверить последние звенья этой цепочки.
– Ладно, предположим, Хартов действительно поимел свою долю от темной сделки. – Де Марне поерзал в кресле. – Возможно, он действительно заслуживает отстранения и отставки. Но отстранять его должен был не ты, Сифорт. Не ты.
– Теперь понимаю, сэр. Я совершил непростительную ошибку.
– Какую? Ты имеешь в виду его отстранение?
– Нет, сэр. Мне не надо было понимать ваш приказ буквально.
Адмирал вскочил со сжатыми кулаками. Я все еще стоял по стойке смирно, ведь команды «вольно» не поступало; спина уже побаливала, слабость нарастала. Зачем я поперся шарить по базе в такую холодную ночь?
– Сифорт, какой же ты наглец!
– Возможно. Но вы знали об этом, когда давали задание! – возразил я. В нормальном состоянии на такую дерзкую выходку я не решился бы, но у меня уже не было сил искать дипломатичные формулировки. Де Марне остолбенел, а я резал правду-матку дальше:
– Вы приказали мне «выявлять и устранять любые недостатки и злоупотребления». Скажите, как я мог выявить и устранить злоупотребления Хартова, не отстранив его?
– Он явился бы ко мне, а я отстранил бы его.
– Но вы же не приказывали мне только докладывать о недостатках и злоупотреблениях. Вы приказали устранять их.
– Хватит цепляться к словам, – проворчал адмирал. – Мне даже в голову не приходило, что их можно истолковать как приказ снять командующего базой.
– Мне тоже не приходило, сэр, – признался я.
Наступила тишина. Адмирал снова сел в кресло, гнев его поутих, а я из последних сил старался держаться по стойке смирно.
