Я гордился гениальностью своего плана. Если капитан лично обратится в ООН, он тем самым поддержит водный проект Супранационапистической партии. Отцу не понадобится заниматься дискредитацией, я сумею избавить его от такого унижения. А имея на своей стороне капитана, мы проведем в сенате все законопроекты.
– Звони, Роб, – проговорила Арлина. – Организуй встречу или что там еще нужно.
Я кивнул.
– Арлина…
– Ник, речь идет о нашем сыне!
Я протянул руку к телефону. Ник отвернулся, словно испытывал сильнейшую боль.
Хотя здание ООН находилось всего в нескольких кварталах отсюда, лучше всего звонить туда через Вана и нашу контактную сеть. Я набрал вызов. Капитан беспокойно вышагивал по комнате. Адам наблюдал за нами обоими, не говоря ни слова.
– Ван, это Роб, – я повернулся к окну. – Мне нужно напрямую переговорить с генсеком Каном. Попробуй действовать через Марион Лизон, она знает, где его найти.
Я с нетерпением ждал ответного звонка Вана.
Капитан поглаживал Арлину по плечу:
– Милая, ты же ни разу не бывала на улицах Нью-Йорка. Знаешь, как там опасно? Трущобники – отчаянные люди. Если туда пошлют войска, начнется война. Филипу только хуже будет.
– Хуже не бывает! – Глаза ее наполнились слезами. – Может, его уже нет в живых. Без посторонней помощи мы никогда его не отыщем.
Позвонил Ван. Генсек Кан находился в своей резиденции в здании ООН, отдыхая после напряженного рабочего дня.
Я сказал:
– Звони ему. Соедини меня сразу, как только…
– Нет, – кто-то твердой рукой забрал у меня телефонную трубку и отключил ее. Я с удивлением взирал на решительное лицо капитана. – Роб, я занялся политикой, чтобы не дать генсеку отправить на улицы войска. Следуя твоему совету, я бы совершил поворот на сто восемьдесят градусов. Нет, я на это не пойду.
– Ник, – в голосе Арлины зазвучали угрожающие нотки, – думай о Ф.Т., а не о своих трущобниках.
– Мы не можем стереть с лица земли целую культуру, чтобы спасти Филипа.
– Я могу, если иначе не получается. Он наш сын.
Сифорт тяжело опустился на стул.
– Подожди минутку.
Он уставился на толстый, богатой расцветки ковер.
– Ник, – заговорила Арлина.
– Подожди, Арлина.
Мы ждали бесконечно долгие, мучительные минуты.
Наконец он поднял на нас безрадостный взгляд:
– Я не пойду на уничтожение людей. Даже ради Филипа.
– Зато я пойду, – заявила Арлина и схватила телефонную трубку.
– Арлина, мы прилетели сюда, чтобы искать его. Дай мне время.
– Сколько? День? Два? Какая после этого останется надежда отыскать Ф.Т.?
Она встала на колени перед его стулом:
– Мы не знали, что Филип оказался на улицах Нью-Йорка. Ник, ему двенадцать лет. У нас нет времени. Мы звоним Кану.
Сифорт встретился с женой взглядом:
– Я не смогу остановить тебя?
– Нет. Роб, звони. Я сама поговорю с Каном.
Капитан вздохнул:
– Ну что ж…
Он снял галстук. Потом пиджак. Сначала я решил, что он хочет переодеться. Он подошел к цветочному горшку, выдернул оттуда растение и запустил обе руки в землю, после чего втер влажную землю в лицо и рубашку.
– Что ты…
– Не хочу на улицах выглядеть как верхний. Сегодня ночью я не вернусь. Передайте вашим войскам ООН, что я с трущобниками.
– Ники!
– Постараюсь отыскать Филипа.
