Мы снова вернулись к пульту. Я бросил взгляд в иллюминатор: «Галактика» заметно отдалилась от нас и соответственно уменьшилась в размерах.
Отец коротко объяснил, как работают переключатели каналов связи, познакомил меня с перечнем частот, показал, как их сканировать.
– Ладно, теперь давай послушаем эфир. – Он направлял мою руку по клавиатуре.
– …поразительное по своему воздействию заявление бывшего Генерального секретаря…
– …сказал, что предложит себя в качестве жертвы, если перемирие не будет достигнуто. Капитан Сифорт казался спокойным, хотя у его голоса был оттенок настойчивости, и принимая во внимание ситуацию…
– Мэрион Лисон, советник Генерального секретаря Кана, сообщила, что администрация не будет комментировать это выступление, пока господин Кап не изучит его текст.
«Комлинкс» и ВВС передавали запись выступления отца. Так необычно было переключать частоты взад-вперед, прослушивая различные моменты его речи.
– Хорошо. – Отец выключил экран. – Давай приступим к работе.
Кнопка сигнала связи продолжала ярко гореть. Я вытаращил глаза.
– Итак? – произнес отец с некоторым нетерпением. – Разве ты не мой связист?
– Да, сэр! – Я включил коммутатор.
– Сифорт – это был голос адмирала Торна. – Вы с ума сошли? Возвращайтесь на «Галактику», пока еще есть время. Вы обратили особое внимание на важность данной проблемы; Кан, должно быть, захлебывается слюной. Вы сосредоточились на…
– Сэр, я очень занят. Пожалуйста, незачем вести никчемный разговор.
– Никчемный разговор? – Я живо вообразил, как лицо Торна заливается краской. – НИКЧЕМНЫЙ РАЗГОВОР? Ради Христа… – Я почти мог слышать, чего ему стоило держать себя в руках. – Ты – сумасшедший, успокойся, ради… Бога.
– Это именно то, чем я занимаюсь, Джефф. Символическая попытка искупления. Ему за многое надо простить меня. – Отец внезапно оживился. – Ты поможешь? Останови огонь лазеров, пока мы добиваемся перемирия.
– Я не могу! – с болью в голосе произнес Торн. – Вы знаете это.
– Да, именно поэтому я – единственный, тот, кто должен. Какие-нибудь новые распоряжения? Связывались с Ротондой?
– Ты застал врасплох советников по безопасности Кана. Они налаживают связь.
– Я посчитал бы это любезностью с твоей стороны, если бы ты держал меня в курсе.
– Я… – Его голос смягчился. – Конечно, Ник.
– Можно мне поговорить с Робби?
– Он – на пути к Земле, чтобы встретиться с сенатором Боландом в штаб-квартире Рубена. Роб взбешен твоим поведением.
– Следовало ожидать.
– И своим, я полагаю, – послышался вздох. – Сохрани эту частоту свободной, если будешь ее использовать.
– Она твоя, – сказал отец. – Если ты будешь говорить с Каном, скажи ему, что соглашение должно включать в себя полную, безусловную амнистию каждому участнику конфликта: уличным жителям, войскам ООН, хакерам, гражданскому населению. Всем, кроме меня.
Он жестом показал мне, что делать, и я прервал сеанс связи.
– Ф.Т., принимай поступающие к нам звонки, но не идентифицируй себя, независимо от того, кто спрашивает. Только голос; хватит этой проклятой камеры.
– Да, сэр.
Я переключил линии связи к радиопередатчику моего костюма.
– «Комлинкс», отдел новостей к «Галактике» для Сифорта. Пожалуйста, отве…
– Это «Комлинкс», отец.
– Нет.
– Сообщите ему, что это Агентство печати «Голодей Синдикат», мы хотим немедленного интервью, мы заплатим…
– Капитан Сифорт, это Эдгар Толливер, меня просили связаться с вами, если вы слышите, пожалуйста…
– Управление движения орбитальной станции к катеру «Галактики». Вы в запретной зоне, подтвердите немедленно наш вызов и…
– Ник, это сенатор Ричард Боланд, возьмете, наконец, чертову трубку! Почему он не будет отвечать? Сифорт, это…
– Отец господина Боланда на восьмой частоте.
– Да.
Я подключил телефон отца.
