– Хотите правду? Определенно сказать нельзя. Думаю, боль будет понемногу стихать. Если она станет невыносимой, мы увеличим дозы болеутоляющих. Есть неплохие шансы на то, что в один прекрасный день…
Кончится ли когда-нибудь его пустословие?
– Прошу прощения, мистер Сифорт, – продолжил Дженили, – но вы сами все это сделали.
– Да, действительно. – При всей этой свистопляске на борту «Галактики». Когда я умышленно противопоставил себя Его воле.
– Ари Бин Юфеф.
– Израильтянин?
– Палестинец, – с оттенком презрения выдавил он.
– Вам семнадцать лет. Где ваши родители?
– Мой отец на молебне. – Вы учились в школе?
– Немного. Это не обязательно.
– Догадываюсь. Приятного путешествия.
Пренебрежительно кивнув головой, юноша вышел. Девятнадцать месяцев пути до Константинии. Возможно, он выучится – или его выучат – хорошим манерам.
Совет Адмиралтейства провел расследование, выявляя виновных в гибели «Галактики» вместе с тысячью ста пассажирами и членами экипажа. Ансельм как-то, не сдержавшись, напомнил мне, что во время катастрофы на капитанском мостике была Арлина, а не я.
Возможно, решение было предопределено тем, что теперь Адмиралтейство состояло только из тех членов, которые в ответ на мой вызов прилетели на Фарсайд. Или с виновными было и так все ясно, и не было необходимости упоминать имя моей жены. Возвращая корабль к орбитальной станции, Арлина только выполняла приказ. Сама она огня не открывала, даже когда «Галактика» подвергалась обстрелу. Ответственность была возложена на адмирала Хоя и в особенности – на адмирала Симовича.
В течение одиннадцати дней Борис Симович скрывался в глубинах бесконечных лунных муравейников, пока войска ВВС ООН и кадеты Флота терпеливо ждали на поверхности. Только когда у него закончились припасы, он вышел, весь съежившийся и дрожащий от страха, и был арестован.
Суд над ним продолжался три дня. Никакие политические аргументы не принимались и не выслушивались. И вовсе не по моему приказу его приговорили к казни в Лунаполисе, где Симович был пленен и осужден. Повешение при тяготении в одну шестую земного – процедура довольно длинная. Мне рассказали, что несколько долгих минут он извивался в конвульсиях.
Будучи узником клиники доктора Дженили, сам я на экзекуции не присутствовал. Но генерал Доннер, недавно назначенный командующим ВВС ООН, был там.
Я повернулся к стоявшему по стойке «смирно» гардемарину.
– Почему вы хотите служить на «Олимпиаде», мистер Спик?
– По тем же причинам, что и на «Галактике». – Возможно, он понял, что его ответ прозвучал грубовато, и пояснил:
– Эти корабли – как родные братья. И это точно такой же полет.
– Но капитан Стангер сам выбрал вас. Без него…
– Да, сэр, теперь все будет по-другому. – Он покраснел. – Я знаю, вы неважного мнения обо мне. В день, когда мы впервые встретились… – Я кивнул. Его нетерпение раздражало даже Алекса. – И некоторые мои высказывания были, э-э, экстравагантными. – Когда Джаред хитростью отобрал у него оружие, Спик осыпал его ругательствами.
– Если бы вы были кадетом…
– Да, сэр. Мистер Стангер предупреждал, что у меня необузданный темперамент. Однажды, – он сильно покраснел, – я был даже выпорот.
– С другой стороны, – сказал я, – вы хорошо держались, когда мы вновь завладели «Галактикой». Так что нет сомнения, что первому гардемарину придется за вами присматривать. – Спику старшинства не видать, во всяком случае в этом полете. Первого гардемарина выбирают с большой тщательностью.
Лежа в своей больничной койке, я без конца подписывал разные указы, чтобы утвердить нашу экологическую политику до отмены военного положения.
Через три года – вполне достаточное время для заключения договоров с колониями – Земля должна была начать собирать богатую добычу на своих морях. Была надежда, что пятилетний мораторий на рыбную ловлю позволит восстановить численность обитателей океанских глубин. Фактически все ресурсы военно- морского флота задействовались для перевозок разных белковых заменителей. Большей частью это были соевые продукты, хотя в пампасах и степных районах главной статьей экспорта значилось мясо.
Возросшие требования могли привести к повышенному напряжению в экономике – в итоге мы могли стать самой бедной планетной системой. Возможно, более могущественными надолго стали бы колонии. Хотя я в этом сомневался. Земля обладала огромными ресурсами, о ее запасах ходили легенды.
В то же время следовало положить конец бесконтрольному загрязнению морей. Было запланировано строительство нескольких новых очистных сооружений. Их строительство объявили приоритетным, наряду с очисткой воздуха на всех предприятиях Земли без исключения.
Колоссальные хлопоты? Конечно. Затраты? Не о чем и говорить. Хитрость заключалась в том, чтобы заключить договоры с таким количеством мощных корпораций и фирм, чтобы даже незначительное сокращение сотрудничества с ними вызвало бешеное сопротивление. Хорошие советы мне дал Бранстэд, а также Робби Боланд.
Когда Джеренса Бранстэда освободили из плена, он был чрезвычайно перепуган, но никакого вреда ему не причинили. Мятежная часть ВВС ООН, которая его захватила, дважды угрожала в ближайшее время его
