выделенных ему с Жемом. Холл вел в ярко освещенную комнату. Три или четыре женщины стояли около огромной двери крайней стены. Каждая держала в руках меч или копье.
Справа появилась Лезпет, со шлемом на голове и в железных доспехах, держа в одной руке рапиру, а в другой — небольшой круглый щит.
— Предатели еще не пробрались к пфез, — сказал Бенони Жему. — А может, это им никогда и не удастся. Судя по поведению женщин, сейчас кто-то стучит в дверь комнаты.
— А как мы переберемся через колодец между зданиями? — спросил Жем. — А если и переберемся, как сломаем прутья?
— Не стоит одновременно делать сразу несколько дел, — буркнул Бенони.
Юноша на глаз измерил расстояние от выступа до окна напротив. Около семи футов. Если бы он стоял на земле, на двух ногах, то запросто бы добрался до цели — одним прыжком. Но здесь, на высоте пяти этажей оттолкнуться можно только от единственного камня, а схватиться — за прутья в окне. А если соскользнуть или промахнуться, то второй попытки уже не представится.
Он поднялся на кончиках пальцев, уперся пятками в стену, согнул ноги и оттолкнулся от камня. Он прыгнул прямо вперед, сосредоточив взгляд на железных прутьях и вытянув вперед руки. Правой рукой он ухватился за прут, левая соскользнула.
Тело ударилось о стену с такой силой, что у Бенони перехватило дыхание.
Неистовым усилием, царапая камни, Бенони цеплялся левой рукой за стену. И наконец схватился за тот же прут, за который держался правой рукой, и повис с наружной стороны окна.
Руки Бенони, вытянутые прямо над головой, одеревенели под тяжестью тела. Прутья, вставленные глубоко в оконную раму, находились довольно далеко от края стены, так что кромка окна больно врезалась под мышки. Если бы прутья были хоть на дюйм или два глубже, Бенони бы не удалось схватиться за них. Сейчас он висел, держась за прутья, болтая ногами в воздухе.
Какое-то мгновение юноша не шевелился, бездействовал, восстанавливая дыхание и силы. Затем он согнул руки и подтянулся к краю окна, из последних сил напрягая мышцы. Добравшись до оконного проема, Бенони наконец-то отпустил прут и стал трясти занемевшими руками.
Но у него не было времени ждать, пока онемение полностью пройдет. Раздавались звуки сильных ударов чего-то твердого и тяжелого, таранящего двери палат пфез. Дверь еще держалась, но с каждым новым толчком тарана толстое дерево поддавалось, выгибаясь внутрь. Еще несколько таких ударов, и, взломав огромный засов, мятежники ворвутся к пфез.
— Прыгай, Жем, — сказал Бенони. — Я буду держаться за прутья одной рукой, и поймаю тебя другой.
Зубы Жема блеснули в свете луны, когда он, бравируя, улыбнулся — или же от страха, или потому что думал, что следует улыбнуться. Оперевшись о выступ и стену, Жем прыгнул.
Не такой ловкий и длиннорукий, как Бенони, Жем промахнулся бы мимо прутьев.
Но Бенони свободной рукой поймал брата за левое предплечье и потянул его вперед и вверх, через выступ к окну. Бенони тянул с такой силой, что Жем ударился о прутья, содрав кожу с лица и груди.
В следующее мгновение он уже стоял вместе с Бенони в пещерке, образованной проемом окна, которое, к счастью, было гораздо больше, чем окно в их комнате. Бенони и Жем стояли лицом друг к другу, почти соприкасаясь носами.
— Ну а теперь, старший брат котов и птиц, — сказал Жем, — что мы будем делать?
Ничего не ответив, Бенони крикнул в окно. Голос его разнесся по холлу, перекрыв шум стучащего по двери тарана, поскольку все женщины повернулись и стали всматриваться через темный холл.
Вытянув вперед рапиру, подбежала пфез Лезпет. За ней подошла женщина, держа в руках факел, который она вынула из углубления в стене приемной.
— Вы! — сказала Лезпет, разглядев в свете факелов лица стоящих за окном людей. — И вы тоже пришли, чтобы убить меня?
— Нет, — ответил Бенони. — Мы даже не знаем, кто хочет вас убить. Мы услышали шум и предположили — измена! Мы не смогли выйти через дверь, пришлось выбираться через окно.
— Вы перепрыгнули к моему окну? — глаза Лезпет стали еще шире.
— Да, впусти нас.
— Вы рисковали жизнью, чтобы помочь мне? — повторила она медленно, словно не могла поверить услышанному.
— Ты не можешь сломать эти прутья? — спросил Бенони. — Через пару минут тут понадобится парочка отважных бойцов.
— А вдруг это очередная ложь? — сказала женщина, держащая факел. — Ведь вполне вероятно, что эти дикари — наемники зеленых или скего!
— Да, все может быть, — ответила Лезпет. — Но если они — убийцы, почему безоружны?
Бенони понял, что Лезпет совершенно не паникует и рассуждает весьма трезво.
— Мы рисковали жизнью, ваше превосходительство, — сказал он. — Неужели наши усилия пропадут зря? Не растрачивайте понапрасну наши и свою жизнь!
— Я думаю, это хитрая уловка, — снова заговорила другая женщина. Пусть остаются за окном. Они стоят по ту сторону прутьев и не смогут навредить нам. Даже если эти парни на самом деле хотят нам помочь, у нас нет ни времени, ни сил, чтобы сломать прутья. В конце концов, они — всего лишь два дикаря.
— Эти парни не просто дикари, если прыгнули с другой стены, чтобы прийти мне на помощь, — возразила Лезпет.
— У нас мало времени, — сказал Бенони, указывая в глубину холла.
— Но у нас не хватит сил, чтобы сломать прутья, — воскликнула Лезпет.
Вместо ответа Бенони схватил обеими руками один из прутьев, то же сделал и Жем. Братья и не подозревали, что обладают силой, наполнившей их мускулы страхом смерти. Тем не менее прут согнулся, и на этот раз не пришлось вытягивать его из отверстий в стене. Обдирая кожу, Бенони и Жем наконец протиснулись между прутом и боковой стенкой окна.
Братья бросились мимо двух женщин и пробежали через холл в приемную громадную палату с огромным камином в стене. Стены по обе стороны от камина украшали полки, заставленные и завешанные оружием и победными трофеями.
Бенони схватил короткий лук, сделанный из двух соединенных рогов длиннорогого буйвола, и колчан, полный стрел. Талию он опоясал ремнем с ножнами, отбросив длинный меч, засунул в ножны короткий клинок.
— Тут нет ни места, ни времени, чтобы как следует размахнуться широким мечом, — констатировал он.
Вооруженный луком, стрелами и мечом, Жем взял еще пять коротких клинков, но положил оружие на пол, когда Бенони попросил завалить двери мебелью.
Удары в дверь наконец-то увенчались успехом — в доске, укрепленной поперек двери, появилась трещина, но разбитая дверь еще держалась.
— Пошли со мной! — крикнул Бенони, отступая в коридор.
В темноте коридора Жем и Бенони принялись заряжать стрелы в луки.
По приказу Бенони одна из женщин побежала в другой конец холла, чтобы задернуть окно портьерами.
— Они не смогут увидеть нас в темноте, — сказал Бенони, — по крайней мере не сразу. Встань слева от двери, — попросил он пфез. — Когда дверь сломается и изменники ворвутся в комнату — бросай в них копья. А ты, обратился Бенони к другой женщине, которая не хотела их впускать, — возьми лампу и разлей масло по полу между дверью и баррикадой.
Он велел остальным двум женщинам сделать то же самое.
— И как только предатели ворвутся, — сказал юноша, когда женщины выполнили его указания, — бросайте на пол факелы.
Снаружи раздался радостный вопль, а затем жуткий шум — это таран в очередной раз ударился в дверь. В тот же момент доска, скрепляющая дверь, треснула пополам, и мужчины, держащие таран — толстое бревно из твердого дерева, — ввалились в комнату.
