придя в себя, Матт долго ползал по полу, ища ухо медвежонка, но оно куда-то запропастилось.
Том был мастак на разные пакости. Он бил кулаком в воздух, едва не попадая Матту по уху, и говорил, что тренирует движения каратэ. Шептал обидные вещи так тихо, что никто больше их не слышал.
— Ты клон, — шептал он. — Знаешь, что это такое? Что-то вроде
Рядом со взрослыми Том был сама любезность. Спрашивал, как они поживают, и вежливо дожидался ответа. Приносил маме напитки, открывал дверь дедушке. Был внимателен и заботлив, но всё-таки…
Во всём, что делал Том, чувствовался подвох. Да, он приносил матери напитки, но стакан не всегда был чистым. Да, он открывал дедушке дверь, но когда дверь захлопывалась, то всегда била старика по пяткам. Била легонечко, так, чтобы тот не упал и вообще казалось, что это вышло нечаянно. Все верили Тому — как не поверить этому открытому, невинному личику, этому ангельскому взгляду? Но всё-таки…
— Жук ползучий, — ворчал Тэм Лин. Матт был рад обнаружить, что телохранитель тоже не любит Тома.
Тэм Лин…
Первую неделю Матт ходил вокруг телохранителя на цыпочках. Тот был такой большой, такой страшный! Словно в доме поселился ручной медведь. Тэм Лин усаживался в кресло и молча смотрел, как Мария и Селия уговаривают Матта почитать, решить головоломку, поесть… Матт любил эти занятия, но еще больше ему нравилось, чтобы его упрашивали. Иногда Мария чуть не плакала от досады и бессилия. Селия же только гладила Матта по голове и грустно вздыхала. Тэм Лин делал вид, что читает, но глаза его то и дело взлетали над газетной страницей, не упуская ни единой подробности из происходящего.
Матту казалось, что Тэм Лин сердится, хотя наверняка сказать было трудно. Великан вообще был не особенно улыбчив…
Часто заходил врач, потому что у Матта начался кашель. Поначалу мальчик не придавал этому особого значения, но однажды ночью проснулся оттого, что горло его было заполнено слизью. Он не мог вдохнуть. Матт постучался в стену Селииной комнаты и, согнувшись пополам, рухнул на пол. Селия закричала, вызывая Тэма Лина.
Телохранитель ворвался в комнату, схватил Матта за ноги, перевернул вверх тормашками и недолго думая с силой шлепнул ладонью по спине. Матт отхаркнул большой комок густой слизи.
— Делал так с ягнятами на отцовой ферме, — пояснил Тэм Лин, передавая мальчика Селии.
Когда пришел Виллум, Тэм Лин внимательно следил за всем, что делает врач. Телохранитель не произносил ни слова, но в его присутствии ладони Виллума покрывались бисеринками пота. Матт не знал, почему врач боится Тэма Лина, но это его очень радовало.
— Эй, идиойд, мне надо ехать в школу, — сказала однажды Мария. — Каникулы кончились. — Матт молча смотрел в окно, словно наказывая девочку за то, что она его покидает. — Понимаешь, я здесь не живу. Может быть, когда-нибудь тебе разрешат приехать ко мне в гости. Тебе у нас понравится! У меня есть собачка, черепашка и попугай. Попугай умеет разговаривать…
Матт повернулся так, чтобы его презрение было более заметным. Если Мария не заметит, что он ее
— Я думаю, ты мог бы заговорить, если бы захотел, — продолжала девочка. — Все говорят, что ты слишком глуп, но я им не верю. Матт, прошу тебя, — она тронула мальчика за плечо. — Скажи, что будешь по мне скучать. Или обними меня. Я пойму. Моховичок всегда скулит, когда я ухожу из дому…
Матт повернулся к ней спиной.
— Какой же ты противный! Я бы взяла тебя в школу, но клонов туда не пускают. Да и другие ребята… — Мария запнулась, но Матт и так догадался, что она хотела сказать. Другие дети будут убегать, точно так же, как убегают Стивен и Эмилия. — Когда начнутся каникулы, я опять приеду. А ты будешь учиться здесь. — Она умоляюще протянула ему руку. Матт оттолкнул ее. — Ну вот… — ее голос дрогнул.
Потянуло сквозняком — дверь открылась. Неужели она бросила его и ушла?! Наверно, отправилась к своему любимому Тому, просит
— Мог бы и повежливее, — сказал Тэм Лин. Матт продолжал не отрываясь смотреть в окно. Какое дело Тэму Лину до Марии?! Он
— О, ты меня прекрасно понимаешь, — сказал телохранитель. — Я к тебе давно приглядываюсь. Глазки-то у тебя смышленые. Ты ловишь всё, что при тебе говорят. Ты точь-в-точь как старик. Я не очень-то разбираюсь в клонах — мне было двенадцать, когда я в последний раз закрыл за собой школьную дверь, — но ты его точная копия. Как будто старый стервятник заново родился на свет.
При этих словах глаза Матта широко распахнулись. Тэм Лин явно не стеснялся в выражениях. Никто никогда не отваживался
— Знаешь, что я тебе скажу: есть в старике хорошее, есть и плохое. Его величество, если захочет, может быть черен как ночь. В молодости он сделал выбор. Так дерево решает, в какую сторону ему расти: в ту или в другую. Он рос всё выше и выше, зеленел и зеленел, пока не затенил собой целый лес, вот только многие ветки у него перекручены…
Тэм Лин опустился в кресло. Матт услышал, как под его тяжестью заскрипели, жалобно застонали пружины.
— Наверно, я беру выше твоей головы, парень. Но вот что я хочу тебе сказать: пока ты молод, можешь выбирать, в какую сторону расти. Если ты добрый и порядочный, то и вырастешь добрым и порядочным человеком. А если ты как Эль Патрон… Подумай об этом. — Телохранитель поднялся и вышел; Матт услышал, как внизу, во внутреннем дворике у него под окном, протопали его тяжелые шаги.
Матт не понял и половины из того, что говорил ему Тэм Лин. Он никогда не задумывался о взрослении. Теоретически Матт знал, что когда-нибудь это произойдет, но не мог представить себя
Селия говорила, что если всё время хмуриться, то лицо таким навсегда и останется. Ты никогда не сможешь улыбнуться, а если посмотришься в зеркало, оно разлетится на тысячи кусочков. А еще она говорила, что если проглотить
Мария уехала, а вместе с ней уехала и Эмилия. Вскоре Стивен и Том должны были отправиться в интернат, и тогда из всех детей в Большом Доме останется только Матт. Только он не был ребенком. Том говорил, что клоны — это совсем не дети. Ничего общего!
Матт часто смотрелся в большое зеркало в ванной у Селии. Он не видел никакой особой разницы между собой и Томом, но, может быть, эта разница скрывается где-то внутри? Однажды врач сказал Розе, что клоны, когда подрастают, расходятся на какие-то там части. Что это означает? Неужели они и вправду разваливаются на куски?!
Матт изо всех сил обхватил себя руками. Вдруг его руки и ноги внезапно отвалятся от туловища? А голова покатится по полу, как у того чудовища в фильме, который он смотрел накануне. Что случилось с чудовищем дальше, он не знал, потому что в комнату вошла Селия и выключила телевизор на самом интересном. Эта мысль наполнила его ужасом.
— Эй, парень, пора в школу, — окликнул его Тэм Лин.
Всё еще обхватив себя руками, Матт вышел из ванной.
В гостиной сидела незнакомая тетя. Она улыбалась Матту, но улыбка у нее была какая-то странная. Она остановилась где-то на краешке губ, словно невидимая преграда мешала ей распространиться дальше.
— Привет! Я твоя новая учительница, — сказала тетя. — Можешь называть меня просто Учительницей, ха-ха. Так будет легче запомнить. — Смех у нее тоже был какой-то странный.
Матт настороженно оглядел комнату. Тэм Лин притворил дверь, ведущую в дом.
