Дом Скорпиона

— Будь ты настоящим мальчиком, я бы сказал: пойди задай этот сложный вопрос своему старшему брату. Лучше всего, парень, описать это так: когда-то давным-давно врачи взяли у Эль Патрона кусочек кожи. Заморозили его, чтобы сохранился подольше. Потом, лет этак восемь назад, они взяли этот кусочек и вырастили из него целого нового Эль Патрона. Только начать пришлось с грудного младенца. Это и был ты.

— Это и был я? — переспросил Матт.

— Да.

— Значит, я просто кусочек кожи?

— Ну вот, я тебя расстроил, — вздохнул Тэм Лин. — Этот кусочек был как бы фотографией. В нём содержалась вся информация, какая нужна для того, чтобы вырастить настоящего человека. О том, какие у него руки, ноги, волосы, кости, мозги — всё-всё… Ты точь-в-точь такой, каким был Эль Патрон в семь лет.

Матт посмотрел на свои ноги. Так вот кто он такой — фотография!

— Этот кусочек кожи поместили в корову особого вида. Внутри нее ты и вырос, и, когда пришло время, родился. Только, разумеется, у тебя не было ни папы, ни мамы.

— Том говорит, корова меня вытошнила, — сказал Матт.

— Том — гнойный прыщ, — отрезал Тэм Лин. — И вся остальная его семейка тоже. Учти, если сошлешься на меня, я буду всё отрицать. — Тэм Лин достал пакет клубничных тянучек и протянул Матту. — Однако продолжим… Ты клон и этим сильно отличаешься от других. Поэтому многие люди тебя боятся.

— Они меня не любят, — сказал Матт.

— Да. Многие не любят. — Тэм Лин встал и расправил могучие плечи. Прошелся взад-вперед по песку. Он терпеть не мог долго сидеть на одном месте. — Но кое-кто тебя любит. Это Мария и, конечно, Селия…

— И Эль Патрон!

— Гм, Эль Патрон — совсем другое дело. Честно говоря, тех, кто тебя любит, очень мало, а тех, кто не любит, гораздо больше. Они не могут смириться с тем, что рядом с ними находится клон. Поэтому тебя нельзя послать в школу.

— Я знаю. — Матт с горечью подумал о Марии. Если бы она и в самом деле любила его, то взяла бы с собой и не слушала, что говорят другие дети.

— Эль Патрон хочет, чтобы ты получил образование и жил более или менее нормальной жизнью. Но загвоздка в том, что ни один учитель не станет учить клона. Поэтому Алакраны пригласили идиойдку…

Матт испугался. Он часто слышал это слово — в основном от Марии — и считал его обыкновенным ругательством, чем-то вроде «дурака» или «уродины».

— Идиойд — это человек или животное, которому в мозг вживили имплантат, — пояснил Тэм Лин.

— Как лошади? — спросил Матт.

— Соображаешь! Идиойды могут делать только самые простые вещи. Рвать фрукты, мыть полы или, как ты видел, собирать опиум.

— Работники на Ферме — идиойды! — воскликнул Матт.

— Вот почему они работают без передышки, пока бригадир не прикажет им остановиться, вот почему не пьют воды, пока им не разрешат.

И тут Матта как громом поразила одна очень-очень страшная мысль… Если лошадь могла стоять перед желобом с водой и умереть от жажды, значит, тот человек…

— Тот человек, — вслух сказал он.

— Светлая у тебя голова, парень, — Тэм Лин кивнул. — Тот человек, которого мы видели, возможно, отстал от остальных и не слышал, как бригадир велел остановиться. Он, наверное, работал всю ночь, всё больше и больше хотел пить…

— Замолчи! — взвизгнул Матт, зажимая уши ладонями. Какой ужас! Он не хочет, не желает этого знать!

Тэм Лин сразу же послушался.

— Ладно, на сегодняшний день уроков хватит. Мы приехали сюда на пикник и еще даже не начали развлекаться. Пошли, я покажу тебе пчелиный улей и логово койота. В пустыне все живут около воды.

Весь день они лазили по норам, обследовали трещины в скалах, потаенные уголки секретной долины. Хотя Тэм Лин толком и не ходил в школу, он знал о природе очень много. Он учил Матта сидеть неподвижно и ждать, пока не случится что-нибудь интересное, рассказывал, как по жужжанию определять настроение пчел в улье, показывал мальчику звериный помет, следы и обломки костей…

Наконец, когда оазис стал наполняться тенями, Тэм Лин помог Матту выбраться сквозь отверстие в валуне, и они вернулись к лошади. Она стояла в точности там, где ее оставили. Тэм Лин приказал ей еще раз напиться воды, и они тронулись в обратный путь.

Поля опустели, по земле протянулись длинные тени. Там, где они заканчивались, заходящее солнце заливало маки мягким золотистым светом. Они миновали сухое поле, где видели тело погибшего человека, но тот уже исчез.

— Учительница была идиойдкой, — сказал Матт, нарушая молчание.

— Да, — подтвердил Тэм Лин. — Причем одной из самых сообразительных. Но даже при этом она могла только снова и снова задавать тебе один и тот же урок.

— Она придет еще?

— Нет. — Телохранитель вздохнул. — Ее отправят на другую работу — штопать занавески или чистить картошку. Давай поговорим о чём-нибудь более веселом.

— А ты не мог бы меня учить? — спросил Матт. Тэм Лин расхохотался.

— Если хочешь, я могу научить тебя ломать столы ударом кулака… Думаю, тебе придется учиться по телевизору. А я буду рядом и, если станешь лениться, возьму тебя за ноги и выброшу в окошко.

9 Потайной коридор

На первый взгляд жизнь Матта вошла в весьма приятную колею. Он дистанционно обучался по телевизору, Тэм Лин отсылал его домашние задания на проверку, и они неизменно возвращались с отличными оценками. Селия не уставала им восхищаться. Мария тоже хвалила его, когда приезжала в гости. Радовало и то, что Том учился хуже некуда и его держали в интернате только благодаря щедрым пожертвованиям мистера Алакрана.

Но в глубине души Матт ощущал постепенно растущую пустоту. Его злило, что он — всего лишь фотография человека, и поэтому никому не нужен. Фотографию можно хранить в ящике, позабыв на долгие годы. А можно и вовсе выкинуть…

По крайней мере раз в неделю Матт видел во сне мертвого человека на сухом маковом поле. Его широко распахнутые глаза глядели прямо на солнце. Он терзался невыносимой, чудовищной жаждой. Матт видел его забитый пылью рот, но нигде не было ни капли воды, только сухие до шелеста маки. Матту делалось так плохо, что он потребовал, чтобы у его кровати всегда стоял кувшин с водой. Если бы можно было взять этот кувшин с собой в сон! Если бы можно было приснить себе этот кувшин и смочить водой пересохшие губы несчастного! Но нет. Матт просыпался, жадно пил стакан за стаканом, пытаясь смыть с себя мертвенную сухость маковых полей, а потом, само собой, брел в туалет.

По пути Матт на цыпочках заходил в спальню Селии. С минуту слушал ее храп — из дальнего конца коридора ей громогласно вторил Тэм Лин, — и ему становилось чуть легче. Но едва мальчик брался за дверную ручку ванной комнаты, ему тут же чудилось, что там, по ту сторону двери, уставившись невидящими глазами в большой белый плафон на потолке, лежит мертвец…

Приходя в гости, Мария всегда приносила с собой Моховичка. Это был вертлявый песик величиной с