как ему ужасно, невероятно, невыразимо стыдно. Нытье это крайне раздражало; не раз и не два Джек слышал звук пощечины: раба пытались заставить заткнуться, но ничего не помогало.
Наконец пылающие факелы высветили черный разверстый провал на месте источника Святого Филиана. Под надзором перепуганных монахов рабы возводили вокруг ограду. Джек заметил, что братья принесли с собою ларец с мощами святого Освальда — защиты ради.
«Защиты от чего?» — недоумевал мальчик.
Однако ж и он тоже ощутил неизъяснимый ужас. Если святой отгонит тех, что поджидают внизу, — так спасибо ему большое!
— Кто это? — спросила Пега, разглядывая резное изображение на заляпанной крышке из китового уса.
— Славный старина Освальд, — отозвался Брут. — Его всегда на белый свет вытаскивают, когда туго приходится. — Святой распростерся на ложе из листьев. Вьющиеся лозы оплели его, как змеи. — Здесь изображена его битва с Владыкой Леса. Похоже, что Владыка Леса побеждает.
— Замолчи, язычник! — взревел один из монахов, в сердцах замахиваясь на раба.
И тот, разумеется, снова принялся пресмыкаться и унижаться.
В яму змеей сползла длинная веревка с узлами — и исчезла в темноте.
— И долго нам там сидеть? — осведомился Джек.
— Ты слышал, что приказал король. Пока не отыщете воду, — напомнил предводитель стражи.
Джек, как любой деревенский мальчишка, отлично умел лазать по деревьям и скалам. И на высоте чувствовал себя лучше некуда. Но вот под землю Джек в жизни не спускался — и при одной этой мысли голова у него начинала кружиться. Наверное, беда в том, что там, внизу, ты заперт со всех сторон. Все равно как если бы тебя проглотили живьем.
— Я… э-э-э… я… — Джек нервно сглотнул.
— Давай помогу, — предложил Брут.
Он проворно скинул вниз все дорожные мешки. А затем перебросил мальчишку через плечо вместе с посохом и стал спускаться по раскачивающейся веревочной лестнице. Все произошло так быстро, что Джек едва сдержал крик и вцепился в плечо раба, точно кошка, которая пытается удержаться на дереве и не дать себя сдернуть. Спустившись до конца веревки, Брут разжал мальчику пальцы и стряхнул его с себя.
От неожиданности Джек завопил во весь голос. И тут же шлепнулся на мягкий песок — и почувствовал себя полным дураком. Он поглядел наверх, туда, где высвечивалось кольцо факелов. Брут уже снова спускался в яму, с Пегой на руках.
— Если мехи с сидром лопнули, в жизни тебе не прощу, — грозилась она.
— Не бойся, девонька. Там, внизу, мягко, словно на вересковой пустоши.
Брут соскочил вниз, под его ногами сухо захрустел песок — и стражники втянули веревочную лестницу наверх.
— Эй! — закричала Пега. — А как мы отсюда вылезем?
— Выплывете, когда вода потечет снова!
Пега выкрикнула что-то обидное; предводитель стражи и его солдаты грубо загоготали.
— Не обращайте внимания, — посоветовал Брут, собирая припасы. — Пусть себе сидят, точно головастики в пересохшем пруду. Скоро помрут от жажды, и только их и видели.
— А мы как же? Мы же тоже умрем от жажды, — пожаловалась Пега.
Брут чиркнул кремнем по железу и зажег факел. Смола с шипением вспыхнула, замерцало ровное красноватое пламя.
— Это правда, поход наш опасен, и мы все можем погибнуть; но в том, что мы делаем, — больше чести, нежели просто сидеть сложа руки и ждать своей участи.
Красноватый отблеск играл на его лице, высвечивая резко очерченные скулы. Куда только подевался плаксивый раб? На его место заступил суровый муж — да, чем-то похожий на косматого пса, но не лишенный своеобразного благородства.
«По крайней мере, до тех пор, пока чего-нибудь не испугается», — подумал Джек.
— Ладно, пошли, — скомандовал мальчик.
До чего же трудно заставить себя войти в протяженный черный туннель! Наверное, это был самый храбрый поступок Джека за всю его жизнь. Каждый нерв, каждая клеточка требовали бежать обратно, туда, где над ямой обозначился круг факелов, а еще выше раскинулся звездный купол. Но он ни за что не уступит в храбрости Бруту! Ну можно ли допустить, чтобы его переплюнул жалкий плакса, который хнычет да жалуется, если его мошка крылом заденет?
Так что Джек бодро зашагал вперед, как будто на душе у него было легко и весело. Ага, как же! Туннель уводил под землю все глубже, а толща камня над головой становилась все плотнее, все массивнее. Чего доброго, в любой момент обрушится и раздавит их всех как блох. А почему бы, собственно, и нет?
Маленький отряд устало брел вдоль стен из тусклого известняка, оставляя позади милю за милей. Факелы погасли, Брут зажег новые. Под ногами валялся всякий мусор: не только ветки и сучья, но битые черепки, огрызки яблок, рыбьи кости и ракушки мидий. Эльфы, надо думать, ходили по туннелю годами и, судя по запаху, закапывали отходы в песке как кошки. Страшно неопрятный народ, прав был брат Айден.
Со временем Джек со спутниками дошли до места, где туннель разветвлялся надвое. Один коридор уводил налево, второй, точно такой же по величине, — направо. Из обоих слабо тянуло сквозняком, так что Джек оказался в замешательстве, который из них выбрать. Однако же впервые на стенах появилось нечто новое. В правом туннеле из известняка выступали вкрапления какого-то блестящего черного вещества.
— Что это? — спросил Джек и сам поразился тому, как громко прозвучал его голос после молчания столь долгого.
— Агат, как говорят некоторые, — объяснил Брут. — Римляне делали из него украшения.
Джек выломал из стены один из камней. На ощупь он оказался до странности теплым и легким.
— А что, у него есть и другое название?
— Моя мать называла его «драконье дерьмо».
Джек поспешно бросил камень и отряхнул руки.
— То есть в правый туннель нам не надо, — заметила Пега.
Джек достал из мешка раздвоенный прут, врученный ему Бардом, и вытянул его перед собою. Ощутил, как дерево слабо дрогнуло, завибрировало, и, словно отзываясь, в ладонях запульсировала сила. Вода — там, далеко, в правом туннеле.
— И кто б удивился? — проворчал Джек.
— По моим прикидкам, прошла уже четвертая часть ночи, а мы все на ногах, — промолвил Брут. — Ты и я можем идти еще долго, а вот девонька-то приустала.
Джек был так поглощен собственными заботами, что даже не заметил, как измучена Пега.
— Ох! Пега, ну что ж ты молчала-то? Конечно, мы можем расположиться здесь на ночь.
— Я сильная, — запротестовала девочка, но идти дальше не предложила.
Брут собрал веток на растопку, и вскоре в темноте заплясало веселое пламя — насколько возможно ожидать веселья от костра в темном туннеле, испещренном «драконьим дерьмом». Всем досталось по куску овсяного пудинга.
— Пейте как можно меньше, — предупредил раб, доставая мех с сидром. — Как знать, скоро ли мы найдем воду?
— Сдается мне, вода вон там, — проговорил Джек, указывая на правый туннель. — Но не понимаю, с какой стати. Бард сказал, дракон ни за что не полезет в туннель, где есть вода.
— Это как посмотреть, — пробурчал Брут с набитым ртом.
— А ты никак знаешь о таких вещах больше Барда?
— Может, и так, — отозвался раб с невыносимым самодовольством.
— Один из моих хозяев своими глазами видел, как дракон плавал в озере, — вмешалась Пега.
Она выбирала из пудинга долгоносиков и швыряла ими в стенку.
— Не удивлюсь, если и так, — кивнул Брут. — Туннели прокладывают только огненные драконы, но, видишь ли, воспользоваться туннелями могут и другие: виверны, гиппогрифы, мантикоры, василиски, гидры, кракены и, конечно же, пиктские звери — они-то любят воду больше всего на свете. — Брут по-
