– Разве мертвые говорят?
Раллукс побледнел, но сдержался. Его лицо выражало благочестие, большие сияющие глаза смотрели на Кэрмоди честно и открыто. Он робко произнес:
– Ты хочешь убить меня?
Кэрмоди скорчил гримасу:
– Нет, это не потребуется. Не думаешь же ты, что вы со Скелдером пройдете через Ночь и останетесь живыми и в здравом рассудке? Ты разве не видишь, что происходит только при слабых единичных вспышках? А ведь это только начало! Что же будет, когда начнется Ночь?
– Но что происходит с тобой? – белыми сухими губами спросил испуганный Раллукс.
Кэрмоди пожал плечами, пригладил мокрые волосы.
– Очевидно, мое подсознание проецирует части тела моей Мэри. Можно сказать, реконструирует преступление. Но как можно чисто субъективные представления преобразовать в объективную реальность, я не знаю. Тэнди говорит, что на этот счет существует несколько теорий, которые пытаются объяснить все это с точки зрения науки, без привлечения сверхеъстественных сил, так сказать. Ну да бог с ними. Я не переживал, когда резал тело Мэри на куски, не буду переживать и сейчас, когда эти куски будут возникать передо мной из воздуха. Я проплыву через океаны крови, но своего достигну.
Он помолчал, глядя на Раллукса сузившимися глазами, улыбнулся криво. Затем спросил:
– А что ты видишь во время вспышек?
Раллукс еще больше побледнел, осенил себя крестным знамением.
– Я не знаю, отчего я говорю тебе, но я скажу: я был в Аду.
– В Аду?
– Да, горел в Аду. Вместе с остальными грешниками. С девяносто девятью процентами тех, кто жил, живет или будет жить.
Пот струился по его лицу.
– И это не было иллюзией. Я ощущал боль. Свою и других.
Он замолк, а Кэрмоди, разглядывая его, склонил голову на плечо, подобно любопытной птице.
– Так вот что беспокоит тебя более всего.
– Может быть, может быть, – прошептал монах.
– Но как ты можешь думать об этом? Даже твоя Церковь отрицает адский огонь. Хотя по моему мнению, многих стоило бы хорошо поджарить. Я бы с удовольствием поработал кочегаром в Аду, вытапливая из людей жир эгоизма…
Раллукс с сарказмом спросил:
– Ты так ненавидишь эгоистов?
В ответ Кэрмоди в который раз ухмыльнулся и вышел за дверь.
Миссис Кри уже вымыла все и собиралась спать. Она объявила, что оставила для удобства гостей двери открытыми, и надеется, что когда проснется, то не найдет все грязным. Нужно вытирать ноги перед входом, выбрасывать окурки из пепельниц, мыть за собой посуду… Затем она расцеловала каждого из них и расплакалась, говоря сквозь слезы, что, наверное, видит их всех в последний раз, и просит прощения у мистера Скелдера за свой отвратительный поступок.
Старый монах был растроган и даже благословил ее.
Через пять минут она приняла снотворное и удалилась к себе.
Тэнди тоже стал прощаться:
– Если меня застанет Ночь в пути, до того как я доберусь домой, то мне волей-неволей придется бодрствовать. Так как не будет пути назад. Через семь дней я стану богом, или трупом, или монстром.
– А что вы делаете с монстрами? – спросил Кэрмоди.
– Ничего, если они безвредны, как муж мамаши Кри. В противном случае – уничтожаем.
Затем он пожелал всем удачной Ночи и подал руки по земному обычаю. С Джоном он прощался последним, долго держа его руку в своей и глядя прямо в глаза.
– Это твой последний шанс стать чем-нибудь. Если ночь не разморозит твою душу, если ты останешься айсбергом с ног до головы, каким и был, значит ты создан таким. Если в тебе осталась хоть искра, дай ей разогреться, даже если тебе будет очень больно. Бог Иесс однажды сказал:
Если ты получишь жизнь, однажды ты ее потеряешь.
В этом нет ничего особенного. Боги других рас, пророки всех рангов в разные времена говорили то же. Однако, это правда. Тысячу раз правда.
Когда Тэнди ушел, три землянина поднялись наверх и взяли с полки три шлема. Их венчали небольшие коробочки, из которых торчали довольно длинные антенны. Они одели шлемы и привели их в рабочее состояние.
Скелдер долго рассматривал себя в зеркале.
– Я уверен, что ученые мира Джунд не ошибались в своих расчетах. Они говорят, что этот прибор выполняет роль детектора электромагнитного излучения, он же вырабатывает противофазные волны, которые гасят мощность внешнего магнитного поля. Мы можем пройти через самую сильную магнитную бурю без всяких последствий для себя.
