народа.
Тэнди остановил машину перед отелем. Они разобрали багаж и отправились в апартаменты, предназначенные Кэрмоди, отбиваясь на ходу от попыток репортеров взять интервью. Номера Кэрмоди были на седьмом этаже. Стены были сработаны из хорошего камня, двери из железа – это было надежное место. Даже мебель была из гранита.
– Теперь так уже не строят, – с тенью грусти отметил Тэнди. Он налил вина в два многогранных кубка. – За твое здоровье, Джон.
– За твое. И за всех хороших людей. Пусть бог благословит своих детей.
Он выпил горьковатое вино и вернулся к деловому тону.
– Я хочу видеть Иесса. Когда это можно будет сделать?
Тэнди улыбнулся:
– О, ты совсем не изменился. Иессу также не терпится увидеть тебя. Но у него сейчас много дел. Я увижу завтра его секретаря и назначу встречу.
– Но тут возникает одна проблема, – продолжал он, – твой визит может вызвать некоторое смятение умов. Большинство людей считает тебя приверженцем богини Бунт и будут явно шокированы тем, что один из Отцов – другой веры. Как может Отец Иесса не быть поклонником богини?
– Моя церковь задает тот же вопрос. Я сам этого не знаю. Надо сказать, что когда я прибыл сюда впервые, я не был атеистом, но и не чувствовал склонности к какой-либо из религий. После того, как я прошел через Ночь, я ощутил нечто необъяснимое в своей душе. И это привело меня к Церкви.
Тэнди поднялся и сказал:
– Я ухожу, чтобы встретиться с Иессом. Позвоню тебе позже.
И он ушел.
Кэрмоди распаковал чемодан, принял душ, смывая последние следы усталости. Не успел он одеться, как послышался стук в дверь. Кэрмоди откинул крюк. Двери на Кэриене не отличались от земных, но были не подвешены на петли, а вращались на стальном стержне, подобно турникету. Дверь номера была очень тяжелой, но двигалась легко, как балерина. Кэрмоди чуть отступил назад, чтобы придержать половину двери, которая двигалась в номер. Он увидел, как мужчина-кэриенец, стоящий на пороге, сунул руку в карман. Кэрмоди не стал дожидаться. Он тут же бросился вперед на ту сторону двери, которая двигалась в коридор. Незваный гость с оружием в руке входил в комнату. Его намерения стали ясны. Кэрмоди резко нажал на свою половину двери. Убийца получил сильный удар дверью по спине и влетел в комнату. Кэрмоди остался в коридоре. Обманутый убийца рванулся за ним. Джон понял, что ни сил, ни дыхания ему не хватит, чтобы бежать по коридору, и бросился опять к той части двери, которая двигалась обратно в комнату. Оказавшись в номере, мгновенно накинул внутренний крючок. Из-за железа дверной плиты послышалось злобное проклятие. Кэрмоди бросился к телефону и стал звонить дежурному в холл отеля. Через минуту рядом с номером был полисмен. Но убийца, разумеется, скрылся. Кэрмоди успокоил нервы бокалом вина и начал размышлять. Может, этот убийца нанят Фраттом? Нет, вряд ли. Фратт хотел мстить лично. И смерть должна была быть мучительной. Кэрмоди подумал о Лефтине. А если он не тот, за кого себя выдает? Если его облик только прикрытие, то он, скорее всего, попытался бы похитить Кэрмоди. Так как, если он наемный убийца и послан убить Иесса, то ему нужна информация о живом боге, его привычках.
Кэрмоди допил вино и стал расхаживать по комнате. Он не мог уйти, ждал звонка от Тэнди. Но ожидание затягивалось, и это нервировало священника.
Зазвонил телефон. Кэрмоди взял трубку, и экран засветился. На него смотрел секретарь главы правительства Абог.
– Я немного рано, отец. Но нам надо поговорить. Могу ли я войти?
Кэрмоди кивнул. Через несколько минут раздался стук. Кэрмоди приоткрыл дверь и выглянул. Полисмены, потрясенные роскошью одежд Абога, стояли навытяжку.
Абог переступил порог, и сразу же опять зазвонил телефон. На этот раз на экране было лицо землянина.
– Джек Гилсон, – представился он, – агент Службы Внеземной Безопасности.
– Вы можете подождать, мистер Гилсон? У меня посетитель.
– Ждать – моя работа, – сказал агент и улыбнулся.
Кэрмоди отключил связь и повернулся к Абогу.
– Выпьете что-нибудь?
Абог в знак согласия склонил голову.
– При обычных обстоятельствах я не стал бы беспокоить Вас, – сказал он. – К несчастью, время не терпит. И поэтому, с Вашего позволения, перейду сразу к делу.
– Хорошо. Я люблю прямоту.
– Наше правительство, отец, никогда не вмешивалось в Ваши личные дела и в Вашу веру. Пока. Но теперь мы должны спросить…
– Спрашивайте.
Абог глубоко вздохнул и затем спросил:
– Вы приехали сюда, чтобы объявить о переходе в веру богини, или мы ошибаемся?
– И это все? Нет, я не перехожу в веру богини Бунт. Я тверд в своей вере.
– О!
Абог был явно разочарован. После долгой паузы он произнес: – Может, Вы употребите свое влияние,
