— Конечно, мама.
Для дальнейшего разговора уже не было времени. Они подошли к месту, где лорд и леди Графтон раскланивались с гостями. Присутствие на балу членов семьи Чейзов вызвало в толпе некоторый ажиотаж, что было неизбежно — они были самой богатой и знаменитой семьей в этом краю. Когда леди Баллимер и Синтия подошли к ним, лорд и леди Графтон уже были окружены местными дворянами, которые деловито здоровались с именитыми гостями. Мать Синтии, не теряя попусту времени, присоединилась к сэру Питеру, леди Эллсуорт и Джону, стоявшим несколько в стороне от толпы, и сразу же заговорила с ними.
— Боже, здесь столько народу, — заверещала леди Баллимер с сияющим видом. — Я рада, что в этой толпе у меня есть несколько друзей. Я не могу доверить свою дочь неизвестно кому, вы меня понимаете? Я настаиваю на том, чтобы она танцевала только с джентльменами, с которыми она познакомилась в Оулдсм-Парке. — Она многозначительно посмотрела на Джона Эллсуорта и улыбнулась ему. — Вы все такие галантные джентльмены, что я уверена, что моя Синтия не окажется среди молодых леди, оставшихся на балу без кавалеров.
Мистер Эллсуорт, видимо, правильно понял подсказку.
Он энергично закивал головой и высказал мнение, что леди Синтию совершенно невозможно не заметить даже в такой огромной толпе. После неловкой паузы, во время которой леди Баллимер выжидающе смотрела на Джона, он попросил Синтию разрешения пригласить ее на кадриль. Синтия, естественно, согласилась.
Очевидно довольная результатами своих усилий, леди Баллимер, взяв под руку леди Эллсуорт, отошла в сторону, оставив Синтию и мистера Эллсуорта дожидаться, когда заиграет музыка. Синтия чувствовала себя неловко. У нее так давно выработалась привычка не обращать внимания на мужчин, что ей было трудно расслабиться и начать естественную беседу. А добродушный мистер Эллсуорт был таким же застенчивым, как и она. Так они и стояли — мистер Эллсуорт, покачиваясь на каблуках и напевая себе что-то под нос, и Синтия, не знавшая, о чем с ним говорить.
Наконец Синтия отважилась:
— Наверно, уже скоро начнется кадриль.
— А? Да, да. Думаю, скоро начнется. Так всегда бывает, не правда ли? Бал всегда начинается с кадрили.
«В таком случае наши страдания скоро кончатся», — хотелось ей сказать. Наступила еще одна неловкая пауза. Поверх голов гостей Синтия увидела неодобрительный взгляд матери. Она знала, что должна сделать над собой усилие. Она повернулась к мистеру Эллсуорту, но не смогла перехватить его взгляд: он смотрел в другую сторону.
— Вы любите танцевать, мистер Эллсуорт? — громко спросила она.
Он покосился на нее глазом точь-в-точь как норовистая лошадь.
— Танцевать? Вы спросили, нравится ли мне танцевать? — Синтия, видимо, застала его врасплох. Он сглотнул, но потом обрел дар речи. — Я ничего не имею против танцев. Ведь надо танцевать, да? От вас этого ждут. Но учтите, я не очень хорошо танцую, — добавил он. — Я не из тех, кто… Я хочу сказать, что я не особенно… Ну, я никогда не увлекался…
— Танцами, — подсказала Синтия.
— Да. — Он явно был ей благодарен.
Оба они почувствовали облегчение, когда Ханна, оторвавшись от толпы, окружавшей ее родителей, подошла к ним. Ее присутствие облегчило страдания мистера Эллсуорта, да и Синтии тоже. Взяв его за руку и протянув Синтии другую руку, Ханна повела их из фойе в зал с таким видом, будто для них это было самым обычным делом — повсюду ходить втроем.
— Как это неприятно! — призналась она. — Я жду не дождусь, когда мы вернемся в Лондон. Я ненавижу быть в центре внимания, но каждый раз, когда мы получаем приглашение на эти местные балы, нас окружает толпа.
— Это и правда выводит из равновесия, — поддержал Ханну мистер Эллсуорт. Потом он улыбнулся Синтии, и его улыбка была самой естественной, какую она до сих пор видела. — Но осмелюсь заметить, что сегодня вечером вас обязательно будет окружать толпа, леди Ханна. Клянусь, вы просто очаровательны.
Ханна хотя и удивилась, но пришла в восторг от комплимента. Синтия испугалась, не заметил ли этот тугодум мистер Эллсуорт, что Ханна не сумела скрыть своих чувств.
Но она, видимо, переоценила умственные способности мистера Эллсуорта. Он не увидел ничего особенного в том восторженном взгляде, который на него бросила Ханна. Синтия была так возмущена, что ей захотелось сейчас же надрать ему уши. Потом она вспомнила о той роли, которую предназначила ей леди Баллимер. Она здесь не для того, чтобы сосватать Ханну за мистера Эллсуорта. Наоборот, она должна увести несчастного мистера Эллсуорта у своей подруги. А это означало, что она должна радоваться его несообразительности.
Настроение Синтии было испорчено. Утешала лишь мысль, что Ханна окажется гораздо счастливее, если не выйдет замуж за Джона Эллсуорта. Синтия должна в это верить…
Иначе сойдет с ума. Брак с мистером Эллсуортом, по ее мнению, — такое наказание судьбы, которого заслуживает только она. Если она позволит себе поверить, что Ханна и мистер Эллсуорт могли бы быть счастливы друг с другом, она будет считать себя еще более низкой и презренной.
Неожиданно по спине Синтии пробежали мурашки, и, еще не увидев Дерека, она поняла, что он появился в зале.
Она ощутила тревогу, которая охватывает человека при приближении грозы. Казалось, от него исходили какие-то невидимые токи. Она инстинктивно стерла с лица все эмоции и устремила взгляд в пустую середину зала.
Ханна подвинулась, чтобы дать Дереку место рядом с Синтией.
— Привет всем троим, — благодушно сказал он. — Я рад увидеть знакомые лица среди этих полчищ.
