– Я... сожалею... – прошептала я, с усилием повернув голову и взглянув на дядю Мориса. – Просто... увидеть вас... так... внезапно... там...
Не думаю, что кто-то из них понял, что я пыталась сказать, – вместо слов получилось какое-то придушенное карканье.
– Пойдем, – буркнул Альбер дяде, – я отведу тебя в твою комнату.
– Я должен узнать, почему она направила свет мне прямо в лицо, – возразил он, глядя на Альбера.
– Оставь ее, мы с ней разберемся, – успокаивающе сказал Альбер. – А что до света... Возможно, мы разбудили ее, когда вернулись. Я отключил генератор, помнишь? Она, наверное, включила ночник, свет не загорелся, потом она услышала нас внизу и подошла к двери, а я в это время запустил генератор, и зажегся свет.
Я замычала в подтверждение того, что Альбер прав, что именно так и было на самом деле. Габриель посмотрела на меня и усмехнулась вновь:
– Она каркает, как ворона. Ты оставил на ее горле свою метку.
– Это была ошибка, – тихо заметил Альбер. – Я провожу его в спальню, а за девчонкой мы сами присмотрим.
Но дядя Морис резко сбросил с себя руки Альбера:
– Почему ты стояла у двери, Дениза? Почему ты так внезапно зажгла свет?
Я с трудом отползла от них к стене и заметила вдруг, что халат на мне распахнут, оторванная пуговица лежит рядом на полу, а мое тело просвечивает сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Поправив халат, я плотнее запахнулась в него дрожавшими руками.
– А малышка-то застенчивая! – проворчала Габриель с насмешливой симпатией.
– Все было так, как сказал Альбер, – умудрилась я произнести. – Я услышала какой-то шум и выглянула в коридор. Потом включился свет.
– Она просто повторяет то, что наболтал Альбер, – фыркнула Габриель. – Будешь дураком, если ей поверишь.
– Почему ты закричала? – спросил дядя. Над ужасными рубцами глаза на его лице казались огромными.
– Не... не знаю... Наверное, на то... на то были... основания... Увидеть вас... без маски... так внезапно. Да еще свет... вдруг упал... на ваше лицо. Я не знала... что это вы... Я подумала... – Я замолчала.
Все трое напряженно уставились на меня.
– Что ты подумала? – поинтересовался дядя Морис. – Что это кто-то еще?
– Что-то разбудило меня, – сказала я, постепенно обретая способность отчетливо говорить. – Не знаю что. Я пошла за стаканом воды и аспирином, а когда задержалась у окна, увидела, как кто-то пробирается через виноградник. Потом услышала, как внизу открылась дверь и кто-то вошел. Я подумала, что это незваные гости, и хотела позвать вас, но потом решила, что это припозднился кто-то из замка и теперь возвращается...
– В такой час?
– Но вы же выходили. Поэтому вы и одеты, не так ли? Я не знала, который был час. – Превозмогая боль в шее, я повернула голову и бросила взгляд на часы. Половина третьего! Я быстро добавила: – Поскольку я предположила, что это вы, дядя, я ждала, когда вы подниметесь по лестнице. Мне не хотелось, чтобы вы подумали, что я за вами шпионю, поэтому решила подождать, пока вы войдете в свою комнату и закроете дверь. Только я забыла, что включила лампу, когда вставала с кровати. Свет вспыхнул, и... и я увидела вас.
Дядя вопросительно взглянул на Альбера. Громила кивнул, как бы говоря: я верю ей! Дядя перевел взгляд на меня:
– Вероятно, этого можно было бы избежать, если бы я позволил тебе раньше увидеть, каков я на самом деле.
– А что в этом такого? – вмешалась в разговор Габриель. – Для нас с Альбером твой вид стал привычным. К таким вещам быстро привыкаешь.
Дядя прикоснулся кончиками пальцев к рубцам на своем отвратительном лице вурдалака. Я смотрела на него расширенными от страха глазами.
– Не дай ей одурачить себя! – Губы Габриель скривились в ухмылке.
– Ты видишь скелеты там, где одни только тени, Габриель, – неожиданно ответил дядя, видимо окончательно придя в себя. – То, что случилось между мной и Денизой, мы обсудим с ней одни, без твоей помощи. – Он повернулся к Альберу: – Я причинил девочке боль и сожалею об этом. Иди спать, я помирюсь с ней сам. Как она сказала, этого больше не повторится.
Альбер, со своей обычной медлительностью, казалось, обдумывал со всех сторон его слова. Взгляд его бесцветных глаз задержался на какое-то время на лице моего дяди, прежде чем он ответил:
– Как скажешь, хозяин. Мы оставим вас с мадемуазель. Ночь почти прошла. Идем, Габриель.
На мгновение мне показалось, что она готова броситься на меня, но Альбер быстро подскочил к ней, схватил за локоть и вытолкнул из комнаты. Габриель что-то протестующе бормотала, но он властно увлек ее за собой по коридору.
Я чувствовала, что дядя за мной наблюдает, приподняв воротник пиджака, чтобы скрыть рубцы на лице.
– Я многое бы отдал, Дениза, чтобы этого никогда не случилось, – тихо сказал он.
– Я тоже, дядя Морис.
