– Может быть, ты прав, и я в самом деле слишком долго жила с Гектором. Но мне кажется, любой на моем месте пришел бы к выводу, что ты действовал под влиянием порыва. Почему ты так внезапно изменил наши планы? Почему увез нас из Лондона, хотя мы пробыли здесь всего два дня? Я не знаю, что и думать.
Можно ли сказать ей правду? И если не всю, то какую ее часть? Малком почувствовал, как мышцы его напряглись, словно предупреждая: «Осторожно, ты ступаешь на опасную территорию, ошибка может обойтись тебе очень дорого». Ему еще никогда не приходилось ухаживать за женщиной, как это принято в свете, так что ошибок не избежать. Но нужно же когда-то начинать.
Он пристально взглянул на нее, моля Бога, чтобы она поняла.
– Пока ты отсутствовала и я не знал, где ты находишься, – медленно произнес он, – я понял кое-что важное.
Натали смотрела на мужа, боясь вздохнуть, а потом тихо спросила:
– И что же ты понял?
– Что больше всего на свете я хочу быть рядом с тобой. А Лондон никуда не денется.
Она облегченно перевела дыхание и тихо рассмеялась:
– Ты мог бы провести время рядом со мной и в Лондоне.
Малком покачал головой и криво улыбнулся:
– Но не так, как мне хотелось бы. Таскаться с тобой по магазинам или болтать с незнакомыми людьми? Нет уж, уволь! Мне пришлось ехать в Лондон, чтобы получить специальное разрешение на брак. Что ж, дело сделано, я женился на тебе и теперь хочу, чтобы ты всегда была дома.
– Малком! – Фыркнув, Натали озабоченно взглянула на Сару, но девочка по-прежнему крепко спала. Она перевела взгляд на мужа. В глазах ее плясали веселые чертики. – Значит, я была права. Вы и в самом деле вели себя скверно, сэр. Да вы самый настоящий деспот! «Хочу, чтобы ты была дома»… Ну и ну!
Малком подался вперед, опершись локтями о колени.
– Хочешь, мы приедем в Лондон, когда начнется сезон? Ты же никогда на нем не была. Вернемся в столицу в апреле и останемся до лета. Моя родственница представит тебя всем великосветским сплетницам, занимающим высокое положение в обществе, и они окажут тебе королевский прием. Мы с тобой посетим все балы и вечера.
Натали поджала губы, делая вид, что напряженно размышляет.
– Гм… Даже не знаю. Наверное, это очень утомительно.
– Так оно и есть, – согласился Малком.
– И денег уйдет масса.
– Тоже верно. Но зато как приятно, когда на тебя обращает внимание весь лондонский свет!
Натали весело рассмеялась:
– Да я с ума сойду от страха! Мне придется так многому учиться. Я никогда не вела подобного образа жизни. – Спохватившись, она прикусила губу и уже совершенно другим тоном договорила: – Но конечно, Малком, мы сделаем так, как ты хочешь. Я не сомневаюсь, что великолепно проведу время.
Да что она такое говорит? Малком недоуменно вскинул брови.
– Натали, дурочка ты эдакая, пойми, мне хочется доставить тебе удовольствие.
Она покачала головой, сердясь на себя.
– Мне не следовало высказывать свое мнение, особенно о тех вещах, в которых я ничего не смыслю. Я болтала чепуху.
Малком выпрямился и нахмурился. Неужели она играет роль покорной жены? Но эта роль ей абсолютно не подходит. Натали не из тех, кто бездумно подчиняется. Если она и дальше намерена себя так вести, очень скоро ей это надоест, и она станет относиться к нему с презрением. А ему это не нужно, ему нужно, чтобы она полюбила его.
– Так, значит, ты будешь делать все, что я пожелаю? – лукаво улыбнувшись, спросил он.
– Да.
– Поедем в Лондон, если я прикажу? Уедем из Лондона, если мне этого захочется? – Он взмахнул рукой. – Будем жить там, где я захочу и когда захочу? Делать то, что мне в голову взбредет, а ты ни слова не возразишь?
Натали настороженно взглянула на него.
– Ну может быть, иногда и возражу, – смиренно ответила она, – однако можешь быть уверен, такое будет происходить нечасто, в основном я постараюсь с тобой не спорить.
Малком не смог больше сдерживаться. Несколько секунд плечи его сотрясались от беззвучного смеха, а потом он громко расхохотался. Он хохотал и хохотал, раскачиваясь из стороны в сторону и тряся головой. Сара проснулась, что-то недовольно пробормотала и села. Натали молча смотрела на мужа с таким видом, будто и сама была не прочь посмеяться вместе с ним.
– Что тебя так рассмешило? – наконец спросила она.
– Ты, – отдышавшись, ответил Малком. – А точнее, твои попытки изображать из себя покорную жену.
– А что такое покорная жена? – спросила Сара. – Папа, ты слишком громко смеешься.
– Тише, Сара. – Натали обняла девочку за плечи. – Ты не должна делать папе замечания.
– Совершенно верно! – подхватил Малком, снова хохоча во все горло. – Как можно делать замечания вашему господину и повелителю! Ох! Уж и не помню, когда я так смеялся.
Сара зевнула:
– Мы уже приехали?
– Нет, дорогая, нам еще ехать несколько часов, – спокойно произнесла Натали, хотя у нее был такой вид, будто у нее на языке вертелась куча вопросов к мужу. – Хочешь еще поспать?
– Нет, я уже наспалась. И скамейка такая жесткая. И рука у меня болит. – Сара осторожно подпрыгнула на мягком сиденье. – Лучше я сяду с папой.
Малком подвинулся, и Сара села рядом с ним. Натали откинулась на спинку дивана, наслаждаясь свободой. Малком опять поразился тому, что ему доставляет большое удовольствие за ней наблюдать.
Сара взобралась к нему на колени и ухватилась за край оконной рамы.
– Я еду спиной вперед. Интересно, меня будет тошнить? – весело спросила она. Похоже, подобная перспектива ей даже нравилась.
– Нет, не будет, Сара, – успокоил ее Малком. – Никого из нас не будет тошнить. Сиди спокойно, и я расскажу тебе сказку.
Сара просияла от радости и прижалась к нему.
– А я тебе буду подсказывать, – весело сказала она. Это была одна из ее самых любимых игр.
– Жила-была, – начал Малком, не сводя глаз с Натали, – одна покорная жена.
– И медведь, – вставила Сара.
– И медведь, – послушно повторил Малком. – До того как стать женой, она была принцессой, как и любая сказочная героиня. Она выросла в замке, построенном из колючек, в котором всем заправляла злая мачеха. У нее был один хороший брат и один плохой, но плохой брат услал хорошего далеко-далеко. И у бедной принцессы не осталось никого, кто бы ее любил, а плохой брат делал ее жизнь очень несчастной.
– А эта принцесса была покорная?
– Гм… – Малком потер подбородок. – Нет, не думаю. Она стала покорной, только когда вышла замуж.
– А что такое «покорная»? А медведь тоже был покорный?
– Медведь был очень покорный.
– Это был красивый медведь, – серьезно заявила Сара. – Самый красивый медведь в мире. А принцесса была красивая?
– Конечно. – Малком улыбнулся Натали. – Она и сама не понимала, какая она красивая. Но когда хорошего брата выгнали из замка, никто ее по-настоящему не любил.
– Медведь любил.
– Может быть, медведь и любил, но все равно принцесса была очень одинока.
Натали открыла было рот, чтобы возразить, но Малком остановил ее взглядом и решительно
