Дом там, где сердце

– Ради Бога, о чем вы беседовали? Я слышал выстрел! – вос­кликнул Локлейн, нежно коснувшись ее волос и плеча, несмо­тря на присутствие посторонних.

– Оставьте нас одних, пожалуйста, Локлейн. Локлейн смотрел на нее, не веря своим ушам.

– Я не уйду! Я хочу знать, что здесь происходит!

– А я попросила оставить нас, мистер Роше. Или вы будете делать, что вам говорят, или ищите себе другую работу.

Она тут же пожалела о своих словах, когда увидела его пол­ный недоумения взгляд. Но было уже поздно.

– Хорошо, миссис Колдвелл, я подчиняюсь вашему прика­зу, – сухо ответил Локлейн, глянув на нее так, что Мюйрин догадалась, какой ей предстоит с ним разговор, и, видимо, он будет не из легких.

Локлейн вышел вместе с остальными мужчинами, оставив Мюйрин наедине со своей сестрой. Мюйрин приблизилась к Циаре и неуверенно протянула ей руку.

– Пойдем в мою комнату, и ты расскажешь мне, в чем дело. Что бы с тобой ни случилось, для тебя одной эта ноша слишком тяжела.

Циара рухнула на пол конюшни и завопила:

– Я пыталась спасти вас и Барнакиллу! Если вы выйдете за Кристофера, это будет самая ужасная ошибка в вашей жизни!

Мюйрин опустилась на колени и обняла Циару за плечи.

– Я уже совершила ошибку, когда вышла за Августина, пом­нишь? Это был тот еще охотник за богатством.

Всхлипывания Циары потихоньку стихли, но ее так сильно трясло, что Мюйрин начала бояться, что она действительно психически больна. – Что такое? Что я не так сказала? – в отчаянии спросила Мюйрин, пытаясь наконец-то докопаться до истины.

– Я должна кому-то это рассказать. Только обещайте, что не скажете ни слова Локлейну, слышите, ни единого слова!

– Клянусь, Циара, я никогда не выдам вас. Но ведь все не может быть настолько плохо…

– Хуже, чем вы можете себе представить, Мюйрин. Умоляю вас, не выходите замуж за Кристофера, – просила она.

– Да почему вы вообще подумали, что я за него выйду?

– Я через окно слышала, что он сделал вам предложение. Он – зло, а зло порождает зло. А Августин… он был даже хуже. Как вы, должно быть, страдали, когда были его женой!

– Почему вы так говорите? – спросила Мюйрин, вдруг по­чувствовав неловкость.

– Потому что я знаю, какой он был на самом деле. Я знаю. Я знаю … И Кристофер не лучше, хотя он предпочитает женщин, а не молоденьких мальчиков. Вы нужны ему только из-за по­местья и денег. Как он только ни измывался над женщинами в поместье все долгие годы! Настоящий извращенец! Он и с вами такое сделает. И с Барнакиллой. Он придет сюда, и все это по­ вторится. Его нужно остановить. Вы не позволите ему! – она дико смотрела в глаза Мюйрин, затем схватила ее за плечи и при­нялась трясти.

У Мюйрин пересохло во рту, и она проглотила комок, под­катившийся к горлу. Внезапно сарай показался ей тесным и душным.

Она поднялась на ноги и резко сказала:

– Пожалуйста, Циара, идемте, мы не можем здесь оставаться. Кто-то снаружи может нас услышать или зайти в любой момент. Давайте прогуляемся. Это вас успокоит, и позже мы сможем поговорить.

Циара сквозь слезы согласилась. Мюйрин помогла ей под­няться с пола.

Обхватив ее одной рукой за талию, она вывела сестру Локлейна на воздух. Та все так же дрожала, и Мюйрин накинула на нее свою шаль. Они пошли от аллеи к торфяному болоту, где их разговору не могли помешать.

– Думаю, лучше начать все с самого начала, – наконец вздох­нула Циара.

– Так будет легче.

– Я была здесь домработницей несколько лет до отъезда Локлейна в Австралию. Именно в это время мы с Кристофером и познакомились. Это долгая история о том, как господин со­вратил служанку, хотя тогда, к моему огромному стыду, я на это согласилась. Кристофер льстил мне, был со мной любезен, покупал небольшие подарки. И обещал мне много-много всего, чего вовсе не собирался выполнять. Я была не единственной, хотя в то время оказалась слишком слепой, чтобы замечать это. У него были десятки женщин, одни не возражали, другие, наобо­рот, были не слишком податливы. Он брал их всех без разбора. Я ничего не замечала, потому что имела несчастье влюбиться в это ничтожество. Он использовал меня, как и остальных жен­щин, для удовлетворения каждой своей прихоти, любой раз­вратной и отвратительной, – облегчила она сердце, и ее голос дрожал от волнения.

– Если все было так ужасно, почему вы не разорвали от­ношения?

Циара призналась:

– У меня есть одна черта характера, такая же, как у Локлейна, – гордость. Как говорится в одной старой пословице, чем выше взлетишь, тем больнее будет падать. Все говорили, что я незаконнорожденная дочь мистера Дугласа Колдвелла. Крис­тофер воспользовался моей гордостью, чтобы залезть ко мне в постель. Он намекнул, что мне достанется все состояние Колдвеллов, если я выйду за него замуж. Он говорил, что его кузены постоянно вступают в браки между собой. Он растянул наш роман на годы, каждый раз играя на моих надеждах и моей гордости, если я пыталась отказаться и порвать отношения.

Мюйрин была ошеломлена. Циара – незаконнорожденная дочь хозяина? Как же выстроилась вся эта цепочка событий? Но она не хотела прерывать рассказ Циары своими вопросами и дала ей